— Или нет? — нахально вопросил он и спокойным шагом завоевателя направился к возвышению.
Силач остановился в десяти шагах от стражников, охранявших уанов, и весело сказал:
— Уан Турна, я бросаю вам вызов.
Названный летень поднялся из крайнего слева кресла и ответил с достоинством:
— Я признаю победу за тобой, Ченьхе.
Так же поступили, один за другим, и остальные уаны. Наконец, беловолосый воззрился на Сил'ан и удивлённо приподнял брови:
— Уан… эээ…
— Келеф, — подсказал ему тот, поднимаясь.
— А, не важно, — ответил Ченьхе, без стеснения разглядывая Сил'ан. На его лице появилась широкая ухмылка. — Как видите, я тут всем бросаю вызов, хотя мне это уже немного надоело, но так у нас положено. Что вы мне на это скажете?
В толпе послышались весёлые смешки.
— Я принимаю вызов, — Хахманух перевёл ответ, его голос звучал жалко.
— Чудно, — улыбаясь, сообщил ему беловолосый. — Тогда вы — мой последний противник. Вот это шанс: выиграть в турнире, победив всего одного воина. Повезло вам.
Хохот в толпе стал громче.
— Поединок на копьях, — объявил Ченьхе.
— Я не владею копьём, — совсем робко проговорил червь.
— Я ошибся, — тихо заметил Парва-уан. — Они двинут войска уже сегодня.
Келеф молча спустился с возвышения. Воины расступились, выпуская его на площадь.
— О! — развеселился беловолосый. — Я полагаю, это значит: да.
Копья вынесли два воина и положили на середине площади, рядом. Ченьхе сразу же поднял одно и выставил перед собой, а затем, не отходя далеко, сделал свободной рукой приглашающий жест.
— Нападайте, — предложил он.
Толпа завопила и смолкла. Её бормотание напоминало шум прибоя, изредка его прорезали невнятные вскрики.
Келеф приблизился, наклонился и поднял копьё. К чести Ченьхе, тот не стал бить безоружного. Люди закричали снова, им уже надоело ждать. Беловолосый с самого начала знал, что последний бой закончится быстро. Ещё когда они с отцом планировали турнир, он видел это ясно: один удар и блистательная победа. Но Каогре — давно утративший вкус к сражениям старик — был непреклонен.
— Это существо другого народа, — говорил он, со значением поднимая указательный палец. — Будь осторожен, как никогда прежде, измотай его, нащупай слабые места. Не вкладывай всё внимание в единственный удар, не открывайся. Кто знает, что оно может.
«И он пугал меня этим? — не мог поверить Ченьхе, разглядывая своего противника. — Я точно знаю, что оно не может: пережить сквозную рану в живот».
Существо, глупое, стояло в полутора шагах от него и совсем не думало о защите. Силач ударил копьём, быстро и точно, на пределе своих возможностей — ни один человек не увернулся бы от такого удара, он бы даже не успел его увидеть. Ченьхе вложил всю свою силу в стремительное движение сверкающего острия, оно стало его мыслью и телом. Он должен был пробить наверняка, даже если под платьем у противника чешуя из стальных пластин.