Саймон различил в темноте белое пятно лица — Фальк смотрел вверх; с каждым рывком Кориса владыка Верлена поднимался все выше, дергаясь на конце веревки, как рыба на крючке. Вдруг Фальк разжал руки и полетел вниз, со страшным криком, будто протестовал против того, на что сам же решился.
— Может, он еще жив? — Саймон схватился за веревку и потащил ее на себя, собираясь спуститься на крышу, хотя не осознавал, что движет им. Ему почему-то было необходимо взглянуть Фальку в лицо. Он обвязал конец веревки вокруг пояса.
— Ты считаешь, за этим что-то кроется? — спросил Корис.
— Да, считаю.
— Ну что ж, спускайся, только помни: змея, которой сломали хребет, опасна вдвойне. Фальк не из тех, кто умирая оставляет в живых своего врага.
Саймон пролез через окно и стал спускаться, переступая по стене по мере того как вытравливали веревку. Наконец, он ступил на крышу, скинул с себя петлю, и веревка взметнулась вверх, а Саймон направился к неподвижно лежащему Фальку.
Походный фонарь высветил распростертое тело, и когда Саймон опустился на колени рядом с ним, то сразу понял, что, несмотря на страшные увечья, Фальк действительно жив. Медленно, с большим трудом умирающий повернул голову и встретился с Саймоном взглядом.
Саймона взяла оторопь, когда он увидел глаза Фалька, в которых были боль и лютая ненависть, и еще… нечто нечеловеческое.
— Кольдер! — выдохнул Саймон.
Да, безусловно, перед ним лежал кольдер — исполнитель злой воли пришельцев, но что показалось странным — Фальк явно не был одержимым! Саймон достаточно уже повидал этих ходячих мертвецов, чтобы сразу понять — этот раб кольдеров не таков, как предыдущие. Фальк не был оболочкой, лишенной души: боль и ненависть в его глазах становились все сильнее, а то, что выдавало в нем кольдера — как будто исчезало с каждым его вздохом.
— Фальк! — подбежал спустившийся на крышу Корис, — Фальк, это я — Корис…
Фальк с трудом разжал губы.
— Я умираю. Но ты тоже умрешь… болотная тварь.
Корис пожал плечами.
— Как и все люди, Фальк.
— И как те, которые таковыми не являются. — Саймон наклонился ниже к умирающему, надеясь, что кольдер услышал эти слова.
Губы Фалька снова зашевелились, но на этот раз на них выступила кровь. Он попытался приподнять голову, но она тут же упала, и его глаза остекленели.
Саймон бросил взгляд на Кориса.
— Это был кольдер, — сказал он спокойно.
— Но его нельзя назвать одержимым…
— Нельзя. И все же это кольдер.
— Ты в этом уверен?
— Так же, как в том, что я — это я. Он оставался Фальком, и в то же время был кольдером.
— Вот так новость… — Корис помрачнел. — Выходит, кроме одержимых кольдеры используют еще и таких вот помощников?