Джарра сложил багаж в углу возле гардероба и, увидев, что она растирает ступню, предложил:
— Давай я помассирую. Ляг.
Она с облегчением откинулась на подушку, а он сел на кровать и, положив к себе на колени ее обтянутые нейлоном ноги, стал твердыми пальцами мять лодыжки.
— Где ты этому научился? — поинтересовалась она.
— Какая разница? — тихо рассмеялся Джарра. — Нравится?
— Сущее блаженство. — Наверное, вот так же он доставлял удовольствие какой-нибудь из своих прежних любовниц, ревниво подумала Скай. В воображении всплыл образ Лайзы. Она постаралась изгнать его.
Джарра улыбнулся ей, она ответила ему полусонной улыбкой. Ладони у него были жесткие, но удивительно ласковые, бедра теплые и мускулистые.
— Ты в чулках?
— В колготках, — ответила она. — Извини, если разочаровала тебя.
— Ничуть. — Он провел рукой по голени. — Хочешь снять их? — Его ладонь замерла под ее коленкой, в глазах — вопрос и озорные смешинки.
По ее телу прокатилась сладостная дрожь. Скай догадалась, что он заметил в ее глазах затеплившийся огонек сладострастия.
— С какой стати? — промурлыкала она.
— Ну, возможно, тебе так будет удобнее? — настаивал Джарра, широко улыбаясь.
Его рука поползла вверх по ноге, пробуждая в ней восхитительные ощущения, которые, она опасалась, ей уж никогда не придется испытать. Он приблизил к ней свое смеющееся лицо.
— Давай проверим?
Его губы накрыли ее, руки проникли под юбку и стянули колготки. Скай обняла его, целуя, счастливая от сознания того, что все еще желанна ему, что он приехал в Сидней специально, чтобы встретить ее.
Он отнял от нее губы, но только для того, чтобы снять остальную одежду. Она тоже стала раздевать его, расстегивая пуговицы и молнии, губами бороздя по теплому, волосатому торсу, с которого только что стянула рубашку.
Он положил ее на живот, осыпав поцелуями все тело от затылка до лодыжек, затем лег рядом и притянул к себе, одной рукой лаская грудь, другой поглаживая ягодицы, внутреннюю сторону бедра. Скай повернулась к нему, обвила руками, с жадностью отдаваясь во власть его поцелуя.
Они предавались страсти с исступлением и похотливостью искушенных развратников, и, когда позже, задыхающиеся, разморенные, лежали в спутанных простынях, она едва верила тому, что они переступили порог квартиры всего полчаса назад.
— Боже, как я по тебе соскучился! — произнес ей в волосы Джарра и поцеловал в лоб, затем в щеку и, наконец, прижался губами к пульсирующей жилке на шее, нежно атакуя языком чувствительную впадинку. — Кожа у тебя душистая, как цветочный мед. — Его ладонь лениво заскользила от ее плеча к бедру. — Скажи, что ты тосковала по мне.