— Согласно предварительно согласованному протоколу, Эйзенхауэр открывает конференцию, — удивленно ответил де Голль.
— Я тоже хочу открывать конференцию, — сказал Хрущев.
— Если вы считаете это необходимым, то — пожалуйста, — сказал де Голль, посмотрев на американского президента.
Тот равнодушно пожал плечами и отодвинул от себя микрофон.
Никита Хрущев достал из кармана бумажку и стал, повысив голос, зачитывать заявление Советского правительства о нарушении воздушного пространства американским самолетом-разведчиком.
— Здесь прекрасная акустика, — сказал де Голль своему переводчику. — Скажите господину Хрущеву, что нет никакой необходимости говорить очень громко.
Выслушав переводчика, Первый секретарь ЦК КПСС с гневом посмотрел на президента Франции и хотел было выразить протест, но, сдержавшись, продолжил, уже тише, чтение заявления.
— Меня облетывают! — возмущенно говорил Хрущев. — Меня облетывают!
— Меня тоже облетывают, — сказал де Голль.
— Нас облетывают по-разному, — произнес Хрущев, свирепо глядя на генерала де Голля. — Вас облетывают ваши американские союзники.
— Не только, — парировал французский президент. — Меня облетывают ваши спутники. Только вчера ваш спутник пролетел над территорией Франции восемнадцать раз. И, честно говоря, никто моего на то разрешения не спрашивал. И кто может дать мне гарантию, что на ваших спутниках не стоят фотоаппараты и они не фотографируют французские секретные объекты?
Хрущев ошарашенно посмотрел на де Голля.
— Бог все видит, — неожиданно сказал он. — Я чист перед вами.
— Мне очень хочется вам верить, — сказал де Голль. — Но если вы в состоянии фотографировать обратную сторону Луны, то не вижу причин, которые помешали бы вам фотографировать лицевую сторону Франции.
Хрущев не нашелся, что возразить, и уже значительно спокойней, без прежнего эмоционального накала и пафоса, дочитал свое заявление.
— На кой черт американцам понадобилось это дело? — в сердцах спросил он, закончив свое выступление.
— Черти есть везде, — ответил де Голль. — Американцы шпионят за вами, вы — за американцами. Это — обычная практика. Странно, что вас это так расстроило… Мне кажется, это не стоит вашего внимания, когда наши народы ждут от нас серьезных решений, от которых зависит будущее мира.
После этих слов де Голль закрыл заседание, назначив продолжение конференции на шестнадцатое мая.
Однако продолжения не было. Хрущев утром позвонил де Голлю и сказал, что будет участвовать в конференции только в том случае, если американцы принесут Советскому Союзу официальные извинения.