Император же без согласования с Советом мог только распоряжаться выделенными на его содержание средствами, каковые составят на текущий год сто тысяч рублей. И объявлять помилование — этот пункт был внесен Головкиным по результатам приватной беседы с молодым царем. Потому как допустить, чтобы кто-то посторонний имел право решать судьбу его людей, Новицкий никак не мог. Да и самому теперь не придется в случае необходимости лазить по чужим домам с наганом за пазухой. Исполнители, зная, что в любом случае, кроме предательства, их обязательно помилуют, будут действовать куда увереннее.
Ужинал император в компании цесаревны — после того, как она проводила свою свиту. Происходило это в малой трапезной, примыкающей к царской опочивальне.
— О, как интересно! — восхитилась Елизавета, когда Сергей отложил меню. — Можно и мне посмотреть? И тебе что, всегда теперь приносят такую бумагу на завтрак, обед и ужин?
— Разумеется, — подтвердил царь, пододвигая к себе рыбные котлеты, — зря, что ли, меня читать учили? Тем более что ангел меня не только исцелил, но и обязал исполнять определенные требования. Первое — самому неустанно заботиться о своей безопасности. Второе — не пить вина.
Этот пункт был внесен в ангельский перечень потому, что Новицкий, насмотревшись на то, во что превратилась его мать, уже к шестнадцати годам стал убежденным трезвенником.
— И третье — прекратить тратить свое драгоценное время на охоты и прочие шумные забавы. Если совсем нечего будет делать — почитать книжку или заняться каким-нибудь ремеслом по примеру Петра Великого.
— Ой, бедненький, — вздохнула тетка, причем, кажется, вполне искренне. — Так тебе теперь нельзя охотиться?
— Увы, это так. Поэтому дарю я тебе своих собак вместе с псарями.
— А соколов?
— И их тоже.
— Как я тебе благодарна, Петенька! Но расскажи все-таки, что ты чувствовал, когда ангел… вот так прямо взял и явился, да? Это был серафим или обычный?
— Не знаю, мне было не до подсчета числа крыльев. Я ведь совсем уже помирал, а тут вдруг смог открыть глаза и вижу — висит он надо мной, слегка крылами помахивая. И говорит мне — мол, хоть и нагрешил ты много, но наверху решено предоставить тебе последний шанс. Затем перечислил, чего мне можно и чего нельзя делать, и положил ладонь на лоб. Тут благодать меня пронзила до самых пяток, ангел же поднялся и улетел прямо сквозь потолок. А я вдруг почувствовал себя совсем здоровым. Только небольшая слабость осталась, да и она прошла к вечеру. А через неделю все язвы на лице и теле окончательно зажили, не оставив следов.