Солнце поднялось уже высоко, стало жарко. Таня расстегнула воротник гимнастерки и облизнула сухие губы. Ей захотелось пить, но воды не было.
«Почему они так долго находятся там? Прошло уже двадцать минут», — встревоженно подумала она.
И вдруг Таня увидела нескольких человек в немецкой форме, перебегающих от дерева к дереву. Они были уже рядом с домом.
— Гучков, видите? — не поворачивая головы, спросила Таня.
— Вижу. Узнали, видать, гады.
— Что делать? Как предупредить?
— Стреляй.
Таня прицелилась в подкравшегося к углу дома фашиста и выстрелила. Тот рухнул, остальные шарахнулись за деревья. В доме тоже кто-то выстрелил, и из дверей выскочили Глушецкий, Груздев и Пухов. Они побежали к камням, заросшим кустарником. Немцы открыли огонь. Бежавший последним Пухов упал, раскинув руки. Глушецкий и Груздев успели забежать за камни и залечь. Немцы бросились было им вдогонку, но Таня подстрелила еще двоих. Фашисты опять скрылись за деревья.
— Черт, далековато, из автомата не достанешь, — услышала она Гучкова.
Пухов так и не поднялся. Немцы не показывались из-за деревьев, и Таня перестала стрелять. Не стрелял и противник. В наступившей тишине был слышен треск цикад. Таня увидела, как из-за камня выполз Груздев и, энергично работая локтями, пополз к Пухову. Немцы почему-то не стреляли по нему. Груздев повернул товарища лицом вверх, вытащил из-под него автомат, потом взял из карманов документы. Таня поняла, что Пухов мертв.
Через некоторое время прибежали Глушецкий и Груздев.
— Надо уходить, — сказал Глушецкий. — Немцев здесь с десяток, не более, но есть отряд полицаев, одетых в немецкую форму. Это они напали на нас. Хотя полицаи и трусливее немцев, но опаснее. Они знают местность.
Глушецкий повел отряд к морю. Гучков спросил:
— Почему мы идем не в горы?
— Полицаев надо обмануть. Они будут думать, что мы пойдем в горы, а мы обойдем Байдары и спустимся к морю правее мыса Сарыч. Там такие же скалы, как у Херсонеса. Переждем до вечера, а там видно будет.
На том месте, где ранее находились в засаде Таня, Гучков и Кондратюк, раздались выстрелы. Потом выстрелы послышались севернее. Глушецкий с усмешкой сказал:
— Пошли за нами в горы.
— Хорошо, что у них овчарок нет, — заметил Гучков.
К полудню подошли к берегу. Груздев нашел спуск, и вскоре вся группа сидела под высокой скалой в небольшой пещере.
Положив оружие на камень, Глушецкий с трудом снял гимнастерку и сказал Тане:
— А теперь перевяжи меня. Левую руку не чувствую.
Лицо его было бледно, голова кружилась, и он в изнеможении опустился на камень.