Семененко укоризненно покачал головой.
— Ой, дивчина, горда, как погляжу. Меня интересует твоя воинская специальность. Чи санинструктор, чи кто?
— Снайпер, — уже миролюбиво ответила девушка.
— А фамилия твоя какая?
— Таня Левидова.
— Не чул. Про Людмилу Павличенко чул, а про тебя…
И он пожал плечами.
— Так то знаменитый снайпер, а я не знаменитая. Нас таких много.
— Мабуть, так, — согласился Семененко.
Лежавший до сих пор без движения Глушецкий открыл глаза и приподнялся. Таня подошла к нему и предложила:
— Давайте перевяжу голову.
— Плесни на меня водой, Павло, душно, — попросил лейтенант.
Семененко зачерпнул в котелок воды и стал поливать ему на лицо. Потом Таня сделала перевязку. Увидев, как ловко она перевязывает, Семененко одобрительно заметил:
— Добрая была б медицинская сестра.
— А я и была сестрой, — отозвалась Таня.
— Чего ж специальность переменила?
— Вас забыла спросить.
Главстаршина прищурился, покачал головой: ершистая дивчина.
Окончив перевязку, Таня сказала лейтенанту, что рана не опасная, кость не задета.
— Давайте поснидаем, — предложил Семененко, доставая из вещевого мешка сухари и банку консервов. — У тебя, снайпер, продовольствие имеется?
— Ничего нет, — вздохнула она.
— Тогда подсаживайся к нам.
Он разделил сухари и мясо поровну. За несколько минут все было съедено.
— Еще бы трижды по столько, да по полстолько, да кварту горилки, то було б добре, — с невольным сожалением произнес Семененко, отправляя в рот крошки сухарей.
Глушецкий встал, покачнулся.
— Сверху, говоришь, нас не видно? — спросил он, стараясь преодолеть головокружение.
— Если к воде не подходить.
— Пойдем посмотрим, что там за люди.
Они пролезли под скалу. Глушецкий осмотрелся. Место было хорошее. Просторная площадка с выступавшими большими, отшлифованными водой камнями, на высоте двух метров закрывалась каменным козырьком. Сверху эту выбитую морем полупещеру не было видно. Вершину скалы можно увидеть, только отступив к самой воде. Над морем площадка возвышалась на полметра. Глянув в светлую воду, Глушецкий увидел, что глубина здесь большая, не менее пяти метров. Катер может подойти вплотную.
«Здесь враг нас не достанет, — подумал лейтенант. — Сюда можно добраться только по тропке. А ее можно держать под прицелом».
Подошли к матросам. Поздоровавшись, Глушецкий пересчитал людей. Тридцать семь человек. Целый взвод! Многие были ранены, но легко. Женщина с ребенком назвалась женой командира с тридцать пятой батареи, другая женщина сказала, что она сотрудница горсовета.
Настроение у всех было подавленное.
— Что же будем делать? — спросил Глушецкий, садясь на камень и обводя всех взглядом.