С сомнением покачав головой, я все же взял предложенную куртку. Ей-то может и сподручнее, а вот каково мне?
Додумать не удалось. В кустах зашебуршало, зеленоватая тень метнулась к ручью, раздался негромкий всплеск. Соображая, что это было, я тупо смотрел на расходящиеся по водной глади круги.
Первой опомнилась мавка. Дико взвизгнув, она упала на землю молотя сжатыми кулачками по колючей хвое.
— Это вы виноваты, вы! — Словно заведенная причитала она. — И зачем я только согласилась?!
Подняв от земли зареванное личико, она обличительно ткнула в меня пальчиком.
— Это все ты со своими пряниками! Они же меня теперь со свету сживут. Этот, небось, все видел… И что я с вами заодно, и что я этого дубиной… Да и волхвам пожалуются, от тех и вовсе не скрыться! И почему я такой невезучей уродилась?! И зачем я только с вами связалась?!
— Да кто видел? — Ответ мне уже не требовался, но всегда так хочется надеяться на лучшее! Увы, не тот случай.
— Кто, да кто?! Упырь! — Выкрикнула мавка.
— Тот, которого ты ногой по морде. — Негромко пояснила Лилит. — Он так в кусты летел, что и подумать нельзя было… А он такой живучий оказался! Все предосторожности насмарку…
— Насмарку?! Вот уж хрен! — Я подпрыгнул словно подброшенный пружиной. Лилит открыв рот, смотрела, как я бросился к ручью. Даже мавка перестала реветь и заинтересованно посматривала, шмыгая носом.
Рука торопливо нырнула по локоть в ледяную воду. Что там говорит физика насчет молний? Электричество? А что у нас является превосходным проводником? Вода!
Молясь, чтобы хоть на этот раз волшба не подвела, и чтобы упырь не успел уплыть достаточно далеко, я зажмурился и…
Удар был так силен, что меня отбросило на несколько метров. Искры салютом брызнули в стороны, едва не поджигая сушняк.
— Получилось! — Радостно завопила Лилит и, опомнившись, зажала себе рот ладонью. Вот, баба, еще не хватало, чтобы все чугайстыри в лесу услышали этот крик. — Получилось, получилось!
Превозмогая боль во всем теле, я медленно поднялся и, прихрамывая, подошел к ней.
Упырь уплыть не успел. Наполовину выброшенное на берег тело не подавало признаков жизни, только покачивалась подталкиваемая течением безвольно расслабленная рука.
— Мерзость. — Выдохнула мавка и, вымещая страх последних мгновений, с силой опустила дубину на круглую голову. Хряпнуло, и мы с Лилит поспешили отвернуться, не желая видеть желтоватую кашицу, брызнувшую из расколотого черепа.
Как мы ни торопились, но пришлось задержаться у негостеприимного ручья самое меньшее на час. Половину этого времени ушло на заживление ран. Сыграл тут роль переизбыток адреналина в крови или мое собственное невежество в таких вопросах, но подвижность в поврежденную руку возвращалась с трудом. Царапины на груди дались намного легче. Оставшиеся полчаса я потратил с не меньшим толком блаженно развалившись на мягкой земле, положив голову на сушнину и давая отдых подрагивающим от напряжения нервам.