— Это и есть твой внук? — Неожиданно усмехнулся он.
Я вздрогнул.
— Он самый, сорванец. — Ухмыльнулся дед. И повернувшись в мою сторону, сурово сдвинул мохнатые брови. — А ну вылазь из засады. Чего из кровати удрал?
Стараясь не встречаться глазами с грозным взглядом деда, я перелез через забор. Виновато потупившись, ковырнул большим пальцем ноги землю.
— Испугался… — Выдавил из себя оправдание я. — Темно было, а ты ушел…
— Испугался? И поэтому тебя занесло за сарай, куда ты при свете ходить боишься?
— Вовсе не боюсь… — Возмутился я. — Просто опасаюсь маленько!
Я ожидал чего угодно. Справедливого выговора, гнева, но только не грянувшего из двух глоток смеха. Не понимая до конца причины веселья и поэтому, списав на свой глупый вид, я поднял глаза и робко улыбнулся. Теперь я, наконец, смог рассмотреть лицо Свара. Резкие, словно грубо вырубленные в камне черты, тем не менее, привлекали взгляд красотой. Дикой, варварской, но — красотой. Зеленые, напоминающие молодую весеннюю травку глаза, лучились весельем.
— Познакомься, Максим, — отсмеявшись, сказал дед. — Это мой друг С… Сергей.
Сделав вид, что не заметил короткой запинки деда, я по взрослому протянул руку ночному гостю.
— Максим.
Сергей, или иначе Свар, сохраняя на лице торжественную серьезность, пожал мне руку. Моя крохотная ладошка утонула в его огромной ладони.
— Ну, мне пора. — Вздохнул он. — Засиделся я что-то.
Он резко встал, и я смог по достоинству оценить его рост — моя макушка едва дотягивала до его пояса.
— Увидимся. — Коротко бросил Сергей-Свар непонятно кому, мне или деду. Я на всякий случай кивнул.
Шагнув из очерченного светом костра круга, он бесшумно растворился в темноте ночи. Дед вздохнул.
— Прости, Максимка, но ты поспешил.
Его рука ласково коснулась моего затылка, и мир перед глазами поплыл. Не устояв, я рухнул в подставленные дедом руки.
— Прости. Ты вспомнишь, когда придет время. — Это были последние слова что я услышал, проваливаясь в глубокий сон.
На утро я так и не вспомнил о ночном приключении…
Вздрогнув, я провел рукой по глазам, сбрасывая наваждение. Почему мне вспомнилось именно это? И почему я не вспоминал об этом случае столько лет? Почему воспоминание, обрушившееся на меня, было таким ярким, словно это произошло вчера, а не бог весть сколько лет назад? Вопросы требовали немедленных ответов.
— Грязнуля, а Грязнуля, — позвал я кота. Желтые глаза, подобно двум фонарикам, вспыхнули на теряющемся в сумраке кресле. — Грязнуля, разговор есть.
— До утра не подождет? — Зевнул кот.
— Нет. — Покачал головой я.
Не зная с чего начать, я зажег ночник, нашел сигареты и пепельницу. Щелкнув дешевенькой китайской зажигалкой, глубоко затянулся, прочищая табачным дымом гудящую голову.