Ледяной ком прокатился по разгоряченному горлу и взорвался в желудке огненным шаром. Рот наполнился букетом причудливых ароматов. Словно смешали неведомые винокуры в одном напитке и сладость тропических фруктов, и бодрящую прохладу мяты, и огонь мексиканских перцев, и еще что-то до боли знакомое, но никогда не пробованное ранее. Суматошно скачущие мысли упорядочились, обрели легкость и остроту.
Ободренный заговорщицким подмигиванием Петра, я сделал еще глоток, побольше, и вернул кувшин. Присев рядом, и окунаясь в стелющийся туман, я наблюдал как ключник, запрокинув голову, жадно пьет амброзию. Черная нечесаная борода приподнялась обнажая горло и открывая взгляду прыгающий верх-вниз кадык.
— Уф-ф. — Выдохнул Петр, отрываясь от кувшина. Смахнув ладонью с бороды капли влаги, он снова мне подмигнул. — Ну что, запугивали небось?
— Да не то что бы запугивали. Так… Поуговаривали да дали время подумать.
Петр покачал головой, длинные, давно нестриженные волосы метлой обмахнули плечи.
— Попал, ты, паря. И ведь выхода нет… — Он жалостливо посмотрел на меня. — Не эти, так те возьмут в оборот. Эх, не так мы видели наше будущее. Совсем не так.
— Мы? — Не поняв переспросил я.
— Ну да, мы. Которые были первыми. Увлеклись идеями сделать мир лучше… А вот оно как обернулось. Где оно — единое братство?
— Представляю. — Робко вставил я. — У нас тоже было нечто похожее. Сначала слова о светлом будущем, а потом колючая проволока по всей стране.
— Ни что не ново под луной. — Со вздохом согласился Петр. — Ты пей, не стесняйся.
Он пододвинул ко мне кувшин.
— Последние дни только о тебе и говорят. — Резко сменил тему Петр. — Учти, они ни перед чем не остановятся. Ты опасен.
Мне понравилось, что Петр говоря «они», отделяет себя от этих бюрократов. В этот момент он напомнил мне одного знакомого старика — коммуниста старой закалки. Тот тоже всегда старался подчеркнуть, что не имеет никакого отношения к нынешним соратникам по партии. Может быть, именно по этому я и уважал его. Отхлебнув амброзии, я вопросительно посмотрел на Петра.
— Не столько своей силой опасен, хотя она и правду не маленькая, сколько тем, что сотворить можешь. Сила, она что? Ее еще научиться применять надо. А для этого времени уйма требуется. Человеческой жизни не хватит… Да и стоит им навалится всем скопом — сомнут. За ради такого и Сам в дело вступит!
— А если я избавлюсь от этой силы? — Осторожно спросил я.
— Да как от нее… Постой! — Он аж подпрыгнул. — Не хочешь ли ты сказать, что собрался хозяина силы вернуть?!
— Хочу.
Выпучив глаза, Петр нашарил кувшин и надолго припал к горлышку. Это помогло ему снова обрести дар речи.