— А зачем тогда сейчас об этом говорить? — Плаксиво спросил я, надувая губы.
— А затем, что бы разговор этот вспомнился тебе, когда время придет. Ну да, ты главное слушай. Жизнь, она ведь так устроена, Максимка, что приходится делать выбор. И не всегда этот выбор приятен. Главное не ошибиться, особенно когда от этого выбора будет зависеть вся оставшаяся жизнь.
— И что делать? Как не ошибиться?
— Не может тут быть одного совета. Кажный раз, все будет по-разному… Здесь учись слушать сердце. Оно не обманет.
Подумав над тем, что сказал дед, я серьезно кивнул.
— Тогда я буду всегда представлять, что бы ты, деда, сделал на моем месте.
— Ох, Максимка, — покачал головой дед. — А откуда ты знаешь, что я принял бы правильное решение? Мое решение, оно ведь только для меня может быть подходящим. А для тебя наоборот… Нет, Максимка, хотелось бы мне, что б ты по моим стопам пошел, но не дам я тебе такого совета. Ты сам должен выбирать свой жизненный путь. Знай главное: что бы ты ни решил, это твой выбор, за который я тебя похвалю. Пусть он будет не тем, что хотел бы я, но твое самостоятельное решение должно заслуживать уважения. Понял меня?
— Да, деда. Ты никогда не говоришь что я не прав. Вот бы еще мама так думала. А то она всегда говорит, что я делаю как труднее, а ее советы как сделать легче, не слушаю…
Дед рассмеялся, привлек меня к своей груди и крепко обнял.
— Эх, Максимка, Максимка… И угораздило тебя, в меня уродится… Я тоже легких путей не выбирал… Но кто сказал, что трудные правильней? Слушай свое сердце, Максим.
— Я хочу быть похожим на тебя, деда.
Дед отстранился и очень серьезно заглянул в мои глаза.
— Ох, Максимка, чует сердце, не врешь… Не хочу я тебе жизни подобной моей.
— Почему?
— Не приведи боги, тебе то узнать… Но чует сердце…
— Что чует?
— А то и чует, что ты, постреленышь, по моим стопам пойдешь… Тогда-то и вспомнишь эту беседу.
— Деда, а зачем ты всегда столько рассказываешь, если не хочешь, чтобы я по твоим стопам пошел?
— А что бы ты, постреленышь, оказался готов, коли, повторить мой путь соберешься… — Рассмеялся дед, прижимая меня к своей старческой, но неимоверно широкой груди.
— Максим, Максим… — Вторгся в сон настойчивый голос Нади. — Просыпайся, Максим!
Промаргиваясь после сна, я поднял голову, бросая на нее вопросительный взгляд.
— Максим, ты дурак или как? Кто спит на пляже? Ты же сгорел!
И подтверждая свои слова, опустила ладошку на мою спину. Черт бы побрал женскую логику — неужели одних слов мало? Прикосновение прохладной ладони, подбросило меня на добрых два метра, заставляя заорать благим матом.