Ничего такого Колину не грозит.
Звук женских голосов заставил его обратить внимание на ведущую в сад лестницу. Держа в руках шлейфы своих амазонок, вверх поднимались Сабрина и Холли. Колин встретил их наверху.
— Как вам понравилась верховая прогулка? — спросил он, поздоровавшись.
— Очень.
Чуть задыхаясь, Холли подняла вверх раскрасневшееся лицо, чтобы посмотреть на него. Едва увидев ее посвежевшее личико, розовые щеки и пухлые, влажные губы, Колин тут же вспомнил о событиях прошлой ночи. Вкус ее губ, шелковистость ее кожи, нежные изгибы ее тела, льнущего к нему, — он так живо представил, как целовал ее, прикасался к ней руками. Все, что долгие месяцы рисовало его воображение, оказалось правдой, только еще более желанной, более соблазнительной, сладкой и опьяняющей, чем он мог себе представить.
— Куда же вы ездили? — спросил он девушек, слегка наклоняясь к Холли. — Надеюсь, не было никакой опасности?
— Ваша сестра никогда не допустила бы этого, милорд, не так ли?
Смех звенел в ее голосе, и Колин вдруг понял, что никогда ее видел ее такой жизнерадостной — разве что во время их первой совместной поездки в Кембридже. Ее настроение было настолько заразительным, что Колин уже был готов усомниться в своих подозрениях и в необходимости сегодняшнего отъезда.
— Особенно, — промолвила она с усмешкой, отчего ямочка на ее правой щеке чуть подпрыгнула, — после того, как вы попросили леди Сабрину не сводить с меня глаз.
Могли он ошибаться, предполагая, что мисс Сазерленд узнала что-то о жеребце и решила пуститься на поиски животного? Не исключено, что ее вчерашнее желание покататься по долине объясняется вполне невинно — вызовом, который умелая наездница бросает природе. А прошлым вечером она убеждала его, что заблудилась в темном крыле дома, возле личного кабинета его отца, где хранятся документы. Но ведь и этому может быть объяснение, тем более что она была не первой гостьей, которая забрела в эту часть особняка, запутавшись в лабиринте коридоров.
При мысли о том, что его подозрения могут быть напрасны, Колин почувствовал, что у него словно камень с души свалился, однако он тут же вспомнил, что это не так уж и важно. Он начинал испытывать к Холли глубокое чувство, но что проку? Ведь у них не может быть общего будущего: он — конокрад из разбитой семьи, да к тому же еще и государственный изменник.
Именно из-за этого он должен уехать из Мастерфилд-Парка сегодня же.
— Можете спорить о преимуществах утренних верховых прогулок сколько угодно, — сказала она. — А я умираю от голода.
С этими словами Сабрина направилась к свободному месту за одним из столов.