— Благодарю вас, ваша светлость.
— А скажите-ка мне, есть ли у вас высокие связи?
— Высокие?
Холли недоуменно заморгала. Что герцогиня имеет в виду? Могла ли она каким-то образом узнать о ее дружбе с королевой? Не зная, что сказать в ответ, она вопросительно посмотрела на Колина.
— Мисс Сазерленд сирота, бабушка, — ласково промолвил он. — Ее вырастил дядя, который тоже умер.
Серебристые брови герцогини сочувственно приподнялись.
— О, как это печально! — Снова подхватив Колина под руку, другой рукой она взялась за Холли. — Полагаю, нам не стоит целый день стоять на подъездной аллее, не так ли? Ага, вот и мой грум — он заберет ваших лошадей. Давайте зайдем в дом и выпьем чаю, а вы расскажете мне о своих приключениях. Возможно, мы втроем сумеем придумать, как вернуть жеребца. Кстати, Колин, ты уже успел рассказать мисс Сазерленд об эксмурском проклятии?
— Доброй ночи, Колин. Мисс Сазерленд, буду рада видеть вас завтра утром.
Колин смотрел вслед бабушке, выходящей из гостиной, опираясь на трость. А потом голос герцогини раздался из холла — она приветствовала горничную, которая пришла, чтобы помочь ей дойти до спальни и лечь в постель.
Воспользовавшись паузой, Колин глотнул бренди для восстановления сил, а Холли встала с диванчика, сердито зашуршав юбками. Точнее, юбками Сабрины: горничная бабушки, Энн, нашла платье, которое прекрасно подошло Холли, когда его чуть переделали.
— Ты нарочно захотел сделать из меня дурочку? — спросила она. — И из королевы?
За окном зашуршал легкий дождик. Колин опустил глаза на бокал бренди, зажатый между его ладоней.
— Разумеется, нет, — спокойно ответил он. — Неужели ты не понимаешь, что я постарался бы предотвратить такой поворот событий, если бы у меня была возможность? Отец забрал жеребца и отдал его королеве, не поставив меня об этом в известность.
— Возможно. А потом ты состряпал эту дурацкую историю. Древнее семейное проклятие кельтской жрицы, которую бросил любовник? Ты считаешь меня полной простушкой?
— Она была принцессой и владела лошадьми, доставшимися ей по наследству, — вымолвил Колин. — Любовник бросил ее ради другой, а чтобы она даже не надеялась, что он когда-либо вернется к ней, уезжая, он убил одну лошадь. Моя бабушка…
— Она глупа и заблуждается, если верит в существование духа этой жрицы…
— Ее звали Брианонн, и не говори плохо о бабушке! — перебил ее Колин.
— Извини, но если ее светлость верит в то, что Брианонн живет среди лошадей и ждет только того, чтобы обрушить свой гнев на каждого, кто посмеет причинить вред какому-нибудь животному или увести его из табуна… — Поморщившись, она взмахнула руками и на мгновение замолчала. — Что, по-твоему, я могу подумать, кроме того, что вдовствующая герцогиня, пусть и очень милая, добрая, лишилась разума, а ее внук умело пользуется ее заблуждениями — это ведь так удобно…