— Пойми, нельзя требовать от кого бы то ни было любви. Любовь либо есть, либо ее нет. Я помог тебе обрести уверенность, и ты еще встретишь человека, с которым у тебя будут и семья, и дети… — увещевал ее Дэниел, надеясь кончить дело миром.
— Я хочу ребенка только от тебя! — воскликнула Айрис. — Можешь даже на мне не жениться, я и так забеременею!
— Спасибо, что предупредила, — совершенно искренне поблагодарил ее Дэниел, и с той поры Айрис его не видела.
Разумеется, она продолжала ему звонить, не понимая, что их отношениям пришел конец, и донимая своими истериками.
Дэниел твердо решил никогда с нею не встречаться и сейчас согласился приехать лишь потому, что его насторожила многозначительная фраза: «Это касается не только меня, но и тебя!» Он не представлял, что будет делать, если Айрис и вправду забеременела.
В свое время он сам уговаривал жену родить ребенка, но та всячески отказывалась, говоря, что они еще очень молоды и должны «пожить для себя». Позже, когда их семья распалась, Дэниел возблагодарил судьбу за то, что эта взбалмошная, вздорная женщина не родила ему дочь или сына. И еще он понял тогда, как прав был его отец, не раз повторявший, что надо выбирать не столько жену, сколько мать своих будущих детей.
Айрис же Дэниел не мог представить ни в одном из этих качеств. Он вообще хотел забыть ее как дурной сон.
К сестре Дэниел приехал с опозданием, но на душе у него полегчало: Айрис, к счастью, не оказалась беременной, а многозначительная фраза была лишь способом заманить его к себе. Он вынужден был поговорить с нею предельно жестко и заявить, что их отношения окончены раз и навсегда.
— Дэнни! Наконец-то! — радостно встретила его Эмили. — А я уже думала, что ты и сегодня не приедешь.
— Прости, задержался, — повинно склонил он голову перед сестрой, как делал это в детстве, когда случалось искать примирения с нею после ссоры.
Эмили, добродушно улыбнувшись, ласково потрепала его по макушке.
— Ой, у тебя появились седые волоски!
Дэниел развел руками:
— Ничего не поделаешь. Тридцать два года как-никак!
Эмили вздохнула, и Дэниел прочитал в ее глазах то, о чем она подумала, но вслух не сказала: «Да, уже не мальчик, а все один — ни семьи, ни детей».
— Не волнуйся за меня, — отвечая на ее грустные мысли, произнес Дэниел. — Когда-нибудь и моя жизнь устроится.
— Неужели ты все-таки женишься на этой Айрис? — встревожилась Эмили, неверно поняв брата.
— Нет, с Айрис покончено.
— Это хорошая новость, — одобрительно промолвила Эмили. — Расскажешь мне потом подробнее. А пока — идем в столовую. У нас гостья.