Сузан слушала его, не скрывая скуки, и он принялся оправдываться:
— Поймите, это вовсе не каприз, а обычный творческий процесс. Когда начинаешь углубляться в работу, она сама диктует, как следует поступать.
Ну вот, опять завел про работу, раздраженно подумала Сузан.
А Дэниел тем временем продолжал объяснять, какой видится ему книга.
— В нее должны войти истории о женщинах, в судьбах которых любовь сыграла решающую роль.
— Вы полагаете, я принадлежу именно к таким женщинам? — спросила Сузан кокетливо, но с некоторой долей язвительности.
— А разве нет? — задал встречный вопрос Дэниел. — Все, что вы рассказали мне вчера, свидетельствует об этом.
— Так, может, вам будет достаточно того, что вы уже записали?
— Нет, мне нужны дополнительные подробности. Точнее, они понадобятся будущему читателю. Иначе у него возникнут сомнения, не выдумал ли я все это сам.
— А почему бы вам и впрямь не выдумать то, что вы считаете нужным? Я возражать не стану и в суд на вас за клевету не подам.
— Спасибо, что доверяете мне и даете карт-бланш, — улыбнулся Дэниел. — Но реальная жизнь куда богаче и многообразнее любой писательской фантазии. Честно говоря, я не понимаю, почему вы с таким упорством отказываетесь сообщить всего несколько фактов из своей жизни. Мы ведь договорились, что ваше имя не будет фигурировать ни в статье, ни в книге.
Сузан промолчала, боясь, что раздражение, с которым она безуспешно боролась, прорвется наружу. А раздражал ее не только Дэниел, но вся эта нелепая ситуация в целом. Сузан очень не любила играть по чужим правилам и всегда старалась навязать противнику свою волю. Но сейчас ей никак не удавалось переломить ход беседы. Она вообще не знала, как поступить, оттого и злилась.
Послать бы этого Дэниела ко всем чертям, чтоб не бубнил тут про дурацкую книгу! В конце концов, он просто оскорбляет Сузан своим хамским поведением! Пришел в номер к фантастически красивой женщине, о свидании с которой мог бы мечтать любой мужчина, и что же? Рассуждает о каком-то гипотетическом читателе, о бумажно-книжной любви, хотя истинная любовь — живая, теплая, страстная — рядом, только руку протяни.
Не мужчина, а чурбан бестолковый! И зачем Господь наделил его столь яркой внешностью? Чтобы посмеяться над дурочками вроде Сузан? А ведь она не наивная школьница, чтобы так глупо обмануться в своих ожиданиях. Еще вчера ей казалось, что этого красавчика можно расшевелить, подловить на какой-то слабости. Отчего же сейчас она готова сдаться, отступить, выставить его за дверь?
Конечно, Сузан с огромным удовольствием высказала бы Дэниелу все, что думает о нем как о мужчине. Но это не принесло бы ей морального удовлетворения. Наоборот, тут с полным правом мог бы торжествовать он: как же, пренебрег подобной красоткой, да еще и вывел ее из равновесия, заставил признаться в собственном поражении!