В дверь постучали, громко и настойчиво. Аня дернулась, надеясь, что это охрана или кто-нибудь из девочек-коллег, словом – кто-то, благодаря кому болезненное ерзанье жирной и грубой туши на ней закончится. Но надеждам редко суждено сбыться…
Постоялец вскочил, натягивая штаны, Аня дернулась в сторону, надеясь дотянуться до своего форменного передничка, но тут же получила сильнейшую оплеуху.
– А ну, сидеть, сука! – прошипел толстяк. – Дернешься или вякнешь – скажу, что ты у меня деньги украла, до конца жизни на отдачу долга работать будешь!
Напуганная вполне реальной угрозой, девушка замерла. А постоялец, совладав наконец с ремнем на брюках, быстро стянул ей руки за спиной, пихнул в рот какую-то тряпку, легко поднял легкое тело и засунул в узкий шкаф-купе.
– Я тебя предупредил! Сиди тихо – и уйдешь живой и целой.
Сухо стукнула защелка, блокируя дверцы… точнее, одну дверцу. Шкаф не был рассчитан на нахождение в нем чего-либо больше, чем несколько вешалок с одеждой, и даже худенькая горничная мешала правильному закрытию дверок. Снаружи казалось, что шкаф закрыт плотно и звуки не проникнут сквозь плотное дерево, но на самом деле…
– Что за черт, а? – ругался себе под нос толстяк, путаясь в пуговицах рубашки. Какого черта этот долбаный придурок приперся именно сейчас, почему не на полчаса позже? Мало того, что кайф обломал, так еще и если узнает… Он же, сука, не преминет использовать этот инцидент для получения дополнительного рычага давления! А Ивану Березинскому, уже имевшему аж две условные[13] судимости за изнасилования, совершенно не улыбалось отдавать едва ли не половину своего состояния в качестве очередного штрафа.
В дверь снова постучали.
– Да, сейчас! – крикнул Иван, завязал галстук, открыл дверь.
– Добрый вечер, Иван Александрович, – холодно кивнул Черканов. – Позволите мне войти?
– Проходите, – угрюмо буркнул Березинский. – Коньяк?
– Нет, благодарю. Лучше сразу к делу.
– Как хотите. Итак, начнем с…
Аня, скорчившаяся в три погибели в шкафу, вжимала ногти в ладони, чтобы не закричать от ужаса. То, о чем спокойно и буднично говорили двое мужчин, отделенных от нее только тонкой, хоть и звуконепроницаемой, перегородкой шкафа… если Черканов узнает, что она слышала этот разговор, он ее убьет. Точно убьет или сделает что-то еще хуже… господи, что же делать?
Ей повезло. Повезло, как никогда еще в жизни. Что-то из услышанного от собеседника заставило Березинского покинуть номер буквально через минуту после ухода Черканова.
На то, чтобы освободиться от небрежно накинутых пут, Аня потратила всего минут пятнадцать. Мгновенно оделась – ее форму толстяк, скомкав, засунул в тот же шкаф. Стремительно выбежала из номера и замерла, только теперь осознав, что понятия не имеет, что теперь делать и куда идти.