— Добрый день.
Я стояла перед ней, сдержанно улыбаясь.
Она вздрогнула, внезапно прервав свои грустные размышления, перевела взгляд на меня и тут же слегка вздернула брови — готова поспорить, что и она, как вышеупомянутый последний клиент, удивилась моему молодому и великолепному облику (сам себя не похвалишь, никто не похвалит), одновременно усомнившись на мгновение в моих умственных способностях.
Впрочем, Виктория тут же улыбнулась и кивнула, предлагая мне сесть.
— Присаживайтесь, моя дорогая Татьяна. Как это у Александра Сергеевича: «Итак, она звалась Татьяна…» Я ведь всю жизнь работаю преподавателем в университете — русский язык и литература. А вы, признаться, меня удивили: такая молодая, такая красавица и — частный детектив? Но я тут же вспомнила рекомендации знакомого. Он мне сказал, усмехнувшись: «И учти, дорогая, что эта девушка — красавица и умница в одном лице». Что ж, он полностью прав насчет красавицы. Будем надеяться, что окажется прав и насчет умницы.
Мне оставалось только смиренно и вежливо улыбнуться и повесить сумочку на спинку своего стула.
Подошел официант, и Виктория все с той же улыбкой развернулась ко мне, предложив сделать заказ.
Это был некий каскад супервежливых улыбок с обеих сторон. Я, в свою очередь, ответив новой ослепительной улыбкой, заказала для себя, любимой, кофе латте, чтобы окончательно вернуться в нормальное состояние, а Виктория тут же удвоила заказ, без вопросов согласившись на латте и для себя, сделав официанту соответствующий жест. У меня осталось такое впечатление, что этой красивой женщине в данный момент было абсолютно все равно, что пить и есть, так же, как было все равно — светит ли солнце или льет дождь.
А она действительно была красива: высокая сухопарая миледи с безупречным лицом, словно выточенным из мрамора, с палевыми волосами, небрежно собранными на макушке заколкой из слоновой кости; а когда она сняла черные очки, устало потерев виски, оказалось, что ее глаза, чуть удлиненнее к вискам, удивительного бледно-голубого цвета — цвета вечного льда.
— Давайте для начала я расскажу вам нашу трагедию — так, как ее представляли посторонние люди, которые передавали друг другу всю эту историю, словно увлекательный бульварный детектив.
Она горько усмехнулась и закурила длинную сигарету, предварительно поинтересовавшись, не против ли я. Разумеется, я была не против, в свою очередь, достав еще не распечатанную пачку «Vougue».
— Итак, все это произошло совсем недавно — в ночь на воскресенье, девятнадцатого июня. Рано утром одна из студенток театрального института проснулась в комнате общежития, что на улице Цветочной, — знаете, такое семиэтажное здание? — выглянула в распахнутое окно… и истошно закричала. Закричала, потому как далеко внизу, на зеленом газоне, лежала моя дорогая Марго — жена сына Павла. Марго была мертвая, с разбитой головой, на ее груди была красная роза, а руки были раскинуты в стороны — так, словно она хотела обнять небо…