Мы поболтали еще какое-то время, после чего я оставила успокоившуюся молодую женщину и вернулась в машину. Да, ничего не скажешь, весело все складывается.
И кто же прав? Светка, которая подозревает Лавкиных, или Лавкины, считающие Светлану не влюбленной женщиной, а «продуманной особой»?
Кстати, Лавкины. Хорошо было бы навестить их квартиру. В отсутствие хозяев, естественно. Но — чуть позже, время терпит. Пока поеду домой, захвачу отмычки, которые оставила в другой сумке, да и кофейку попить не помешает.
* * *
Едва я вошла в собственную квартиру, как телефон разразился громкими звонками, по тону — рассерженными. Сняв трубку, услышала скучный голос следователя Полякова:
— Татьяна Александровна, не могли бы вы подъехать в отделение?
— Могла бы, а в чем дело? — изумилась я. Ведь думала, что подозрения относительно моей очаровательной персоны уже завершились, а оказывается, не тут-то было.
— Вы, вероятно, уже слышали о том, что труп Андрея Перцевого был обнаружен. Так вот, мы расследуем это дело, и я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Хорошо, через час вас устроит? — покорно буркнула я, в глубине души злясь. Ну зачем ему меня допрашивать? Нашел кого заподозрить в убийстве!
— Да, — бесцветно согласился Поляков и первым повесил трубку. Такая его невоспитанность рассердила меня еще больше. Господи, еще на этого типа время тратить!
Пока вскипала вода для кофе, я решила кинуть «косточки». Что-то давно с высшими силами не советовалась. Я сжала прохладные додекаэдры в горячей ладони, задумалась над мучающим меня делом и швырнула магические кости на стол. 10+20+27 — вот что они мне сообщили. И как же это расшифровывается? А вот как: «Вас подстерегает опасная пора: ожидают многочисленные трудности и окружают враги». Ну, положим, то и другое — постоянные спутники моей жизни. Да, если кто еще не знает, то сообщаю: что трудности и враги — две неотъемлемые черты жизни частного детектива и его деятельности.
Короче, «косточки» меня сегодня не порадовали. Ну да ладно.
Я ссыпала двенадцатигранники обратно в замшевый мешочек, сварила и выпила кофе и поехала к следователю Полякову. Ужасно на него злясь. Неужели то, что мой друг — подполковник милиции, освободивший меня из-за решетки, ничего для Полякова не значит? Разве обязательно таскать меня в отделение? Мог бы ограничиться телефонной беседой, если уж ему так необходимы мои показания.
Мысленно ругаясь, я добралась до отделения милиции и стремглав прошла в кабинет следователя. Поляков ждал меня.
Последующие полчаса я бы с удовольствием вычеркнула из своей памяти, из жизни, как наиболее неприятные в мире. Поляков загонял меня своими вопросами, в большинстве глупыми и неактуальными, а я вынуждена была отвечать. Он спрашивал о круге общения Перцевого, как будто я знаю его лет сто, не меньше. О том, где я была в момент убийства, кого подозреваю. Ничего особенного.