– А часто они призывают своего старого покровителя? – уточнил я. Может, удастся поговорить с каким-нибудь собратом по несчастью, только более опытным?
– Бывает время от времени, – пожал плечами колдун. – В основном, во время войн на истребление, когда подгорных жителей зажимают в угол или если в их поселениях разразится мор, который не удается побороть обычными средствами. Волшебников-то среди них почти нет, а магия жрецов, поклоняющихся обычным богам, действует на бородатых из рук вон плохо. Собственно, потому-то они и не слишком религиозны: раз небеса им не помогают, то и они не обращают на них особого внимания. Да, кстати, остальные письменные источники, во всяком случае известные на нашем континенте и не вышедшие из-под рук темных гномов, не рекомендую. Сведения, содержащиеся в них, или откровенно не соответствуют действительности, или как минимум недостовер…
Дикий вопль, пришедший откуда-то снизу и распоровший ночь, заставил его оборвать фразу. Как у меня в руке возник посох, не знаю, но он оказался не только выдернут из-за спины, но и занесен над головой для удара.
– Опять эта оса-переросток вернулась? – уточнил непонятно у кого демонолог, опасливо озираясь по сторонам. Кстати, лицо его заметно опухло от укусов, видимо, исцелять себя он умеет из рук вон плохо. Или не без жертв и обрядов, которые здесь и сейчас применить просто невозможно.
– Она пчела, – зачем-то поправил я, осматривая небо и прислушиваясь в попытках различить зловещий гул. Его не было. Уши, которым сейчас наверняка живой артефакт помогал обрести сверхчувствительность, слышали лишь женскую ругань и мелодичное бряцание где-то в недрах башни. И они быстро приближались!
Дверь, ведущая на лестницу, вылетела. Вернее, ее выбили. Жутко оборванным и основательно промороженным телом, почти полностью покрытым толстым слоем инея, чьи руки и ноги были скованы неким подобием кандалов, состоящих из кристально чистого льда. Следом на наблюдательную площадку влетел Илирий, выглядел слуга графа немного потрепанно, но в общем и целом явно отделался легким испугом и даже свободы конечностей не потерял. Ну а третьей ворвалась та, чей голос, нрав и способности было бы сложно забыть.
– Я все поняла! – Мэтресса Вилия потрясала какой-то тряпкой, приглядевшись, я опознал в ней лоскут серой чешуйчатой кожи. Так, кажется, сейчас с полуэльфом у них будет драка, вряд ли он простит убийство и свежевание своего посланника, не говоря уж о вампирше, вероятно, окончательно упокоенной, возможно, с особой жестокостью. – Ты никакой не маг, жалкий обмащник!