Яма эта была размером примерно 12 на 6 и глубиной около 1,5 метров. С одной стороны, той, что была ближе к Каменец-Подольскому, яма имела вход шириной примерно около 2 метров, с уклоном ко дну ее, по которому и шли обреченные на смерть.
На этом последнем пути евреи, увидев, что обещанная отправка в Каменец-Подольский — обман, начали выбрасывать портсигары, кольца, серьги, выбрасывать и рвать документы, фотокарточки, письма, бумаги с записями и др.
В случае побега еврея из-под расстрела не разрешалось вести стрельбу внутри круга оцепления, а выпустив бежавшего за линию оцепления, надо было повернуться к нему лицом и вести огонь. Для того, чтобы дать возможность вести огонь и от ямы, два человека, ближайшие к убегающему, должны были разбежаться в стороны, освободив таким образом сектор обстрела.
Второе кольцо оцепления, внутреннее, было организовано непосредственно вокруг евреев, которых для этого заставили сжаться до последней возможности в одну группу. Выдерживался, однако, прежний порядок, т. е. мужчины стояли впереди, женщины сзади. Это кольцо замыкалось у ямы, в которой находился палач с автоматом.
Процесс расстрела слагался из следующих, если так можно выразиться, элементов.
В 15—20 метрах от ямы, как я уже говорил выше, плотной массой стояли обреченные на смерть. Всех, в том числе женщин и детей, раздевали догола и по пять человек, подгоняя ударами, направляли к яме.
Возле ямы стояло тоже несколько жандармов, которые в свою очередь ударами палок или прикладов загоняли людей в яму к палачу. Палач по имени Пауль, фамилии не знаю, изрядно выпивший ”шнапсу”, приказывал жертвам ложиться лицом книзу, в противоположной к входу стороне ямы, и выстрелом в затылок, в упор, жертва умерщвлялась. Следующая ”пятерка” ложилась головами на трупы своих собратьев и таким же образом убивалась, получив в голову, как там говорили, ”одно зерно-боб-кафе”. Вверху над ямой стоял ”отметчик”, работник криминальной полиции, и крестиком, это был условный знак, отмечал ”пятерки”.
Должен сказать правду, что были нередки случаи, когда вместо пяти человек семья, состоявшая из 6—8 человек, несмотря ни на какие приказы, до полусмерти избитая на протяжении 15-20 метров, все же в яму шла вместе, крестик же ставился такой же, как и для пяти человек.
Невдалеке от ямы стояли: начальник жандармерии лейтенант Райх, начальник СД, фамилии не знаю, комиссар Райндль и отдавали, в ходе расстрела, те или иные распоряжения. В перерывах между отдачей распоряжений они поощряли подчиненных, иногда смеялись удачным ударам, которые в большом количестве сыпались на головы и спины без того обезумевших евреев, или с каменным выражением на лицах, молча наблюдали картину истребления. Иногда, отвернувшись от ямы, засунув руки в карманы, они тихо о чем-то разговаривали между собой.