2. День 13 октября 1941 года. Рассказ А.М. Бурцевой
Мне не удалось эвакуироваться из Днепропетровска до прихода немцев потому, что у меня в это время была опасно больна дочь. Вместе со мной остались моя мать, отец и брат — мальчик тринадцати лет. Они не захотели уехать без меня.
Когда в город вошли немцы, они сразу же приказали, чтобы все евреи надели на рукава белые повязки с шестиугольной звездой. Некоторые сопротивлялись, не хотели носить повязку, и я сама видела, как немецкий бандит убил на улице молодую девушку за то, что она отказалась надеть повязку.
Потом на евреев наложили контрибуцию в 30 миллионов рублей. Начались издевательства и грабежи. Однажды эсэсовцы ворвались в нашу квартиру и увели моих отца и мать в полицию. Там их избили и, отобрав все ценные вещи, выпустили. Мать и отец боялись показаться на улице.
Так, в страхе за свою жизнь и за жизнь детей, мы прожили до 13 октября 1941 года.
К этому времени мой муж (я замужем за русским) разыскал комнату, где нас никто не знал и куда он собирался нас перевезти. Но мы не успели осуществить этот план. В шесть часов утра к нам постучали и сказали, чтобы мы с вещами пришли к универмагу по улице Маркса, где, якобы, собирают всех евреев для того, чтобы заставить их уплатить контрибуцию.
Когда мы пришли к магазину, огромное четырехэтажное здание было уже наполнено людьми. Особенно много было стариков и женщин с детьми. У входа у всех отобрали вещи. Так как я была без вещей, меня в магазин не пустили, и я осталась стоять на улице в толпе, в которой было несколько тысяч человек. Через некоторое время, тех, что были в магазине, тоже вывели на улицу.
Я нашла мать и брата. Отца мы потеряли, и я больше его никогда не видела. Нас построили в колонну по шесть человек и в сопровождении вооруженных жандармов куда-то повели. Моя мать стала убеждать меня, чтобы я передала мою девочку кому-нибудь из знакомых на улице с тем, чтобы как-нибудь переправить ее моему мужу. Я стала вглядываться в лица людей, шедших навстречу, и вскоре увидела нашего соседа, который искал в колонне свою жену (еврейку) и ребенка. Я отдала ему Леночку и вскоре увидела, что мой муж идет рядом с колонной и ведет Леночку за руку. Через несколько минут около меня оказался знакомый мужа (я шла с краю колонными ему удалось подойти ко мне) и стал убеждать меня незаметно снять повязку и убежать. Он сказал мне, что нас ведут на убой. Но я не хотела оставлять своих и продолжала идти в колонне. Тогда моя мать, которая слышала наш разговор, начала умолять меня, чтобы я бежала. ”Нам ты все равно не поможешь,— говорила она,— а ради Леночки ты должна это сделать”.