Летом 1942 года у обитателей Доманевки был такой страшный вид, что в день, когда ждали приезда губернатора Транснистрии, всем евреям велено было покинуть местечко, удалиться за его пределы на 5—6 километров и вернуться только к вечеру.
Прежде, чем уничтожить людей в лагерях смерти, их грабили. Румыны и полицейские брали деньги за все — за глоток супа, за час жизни, за каждый вздох и каждый шаг. В марте 1942 года Елизавета Пикармер заболела сыпным тифом и в числе прочих заболевших была отправлена на сыпнотифозную свалку. Шестерых, которые были не в силах [встать], расстреляли. ”Я, — рассказывает Пикармер, — тоже упала в грязь. Но за 20 марок была вытащена полицаем на горку при помощи железной палки”.
7 мая 1943 года был издан приказ — всех оставшихся в живых отправить на сельскохозяйственные работы. ”Здесь положение несколько улучшилось, так как мы получили возможность ежедневно после работы купаться в реке Буг, и один раз в неделю вываривать свои лохмотья, из конопли мы себе связали юбки, кофты и туфли״...
Но эта близость к реке Буг, так радовавшая людей летом 1943 года, принесла им новые ужасы.
”23 марта 1944 года переправился через Буг карательный отряд эсэсовцев, и нас, евреев, обрекли на расстрел. Ждать спасения было неоткуда. Всюду на пути мы встречали этапы, которых гнали по направлению к Тирасполю. От голода и холода у всех опухли руки и лица. Дальше продолжать путь не было сил, и мы молили учинить над нами расстрел на месте. Женщин и детей посадили на машины и увезли в неизвестном направлении. Оставили только 20 человек (в том числе и меня) с немецким унтер-офицером и мы продолжали путь. Двое суток мы ничего не ели, дрожали от холода. Мы теряли рассудок”.
На степной равнине Одесской области, в стороне от железнодорожной станции Колосовка есть село Градовка. Летом 1944 года там очутился подполковник Шабанов. Он увидел на окраине села три варницы, печи для обжига известняка, заросшие бурьяном и чертополохом. В шахтах печей Шабанов различил обугленные кости предплечья, лопатки, позвонки. Под ногами хрустели мелкие обломки черепов. Земля была густо усыпана ими, как морской берег ракушками.
Это было все, что осталось от сожженных людей.
Убийцам не понадобились здесь сложные, специально оборудованные кремационные печи с особой вихревой тягой системы ”Циклон” — для своего кровавого дела они обошлись нехитрыми варницами.
Главными палачами были немцы-колонисты. Их здесь было много: русские названия деревень и сел перемежались с названиями немецкими: Мюнхен, Радштадт и т.д. Вместе с названиями немецкие колонисты перенесли на русскую землю кровавую жестокость, свойственную этим ”арийцам”. Эти люди обагрили кровью невинных землю, их приютившую. Как на праздник, съезжались они к степным варницам. Они грабили с наслаждением. Убивали со сладострастием. В Градовке обреченных на смерть долго не держали. Здесь был в ходу ”конвейерный” способ. Людей сжигали с учетом емкости той или иной варницы. Каждая ”закладка” требовала примерно трех суток. Пока горела одна печь, казнь происходила в другой.