Соня, школьница, воробей. Она и сейчас ходит в джинсах и с короткой стрижкой. А Саня, оказывается, импозантный. Седоватый, высокий. Лиля схватилась за иллюминатор, будто боялась выпасть из самолета. Она сидела там, в большом и удобном доме, пила чай, ужинала, болтала. А где-то совсем рядом, в ящиках или в коробке, лежал ее букет.
Самолет нырнул в облака, и Лилю затошнило. «Ты дура, — сказала она себе, — ты дура и идиотка, она его выбросила давно». Но сама понимала — не выбросила, не может этого быть. У Сони такой красивый дом, они с Саней такая дружная пара — значит, букет еще там, на месте, хранится в шкафу за семью замками.
«Еще и Ленку к себе приглашала! — со злостью подумала Лиля. — Все мое забрала, теперь еще и Ленку ей подавай. Нет уж, дорогой воробушек, Ленку я никому не отдам, никогда».
* * *
В первый вечер дома, после того как Лиля с трудом уложила спать наплакавшуюся Ленку (на радостные события, подарки и положительные эмоции Ленка всегда реагировала слезами), зазвонил телефон. «Это Соня», — подумала Лиля. Ей казалось, раз она сама непрерывно думала о Соне, та не могла не думать о ней.
Но звонил Андрей. Интересовался, как Лиля съездила в гости, как Ленка, как дела. Неожиданно вспомнил:
— В Израиле, кстати, знаешь кто живет? Сашка Рубинштейн! Мы с ним когда-то…
— …в институте вместе учились, знаю. А ты знаешь, что твой приятель дружит с моей Машкой? Мы были у них в гостях!
— Да ну? И как они живут? Погоди, погоди, он все еще женат — на той девочке, помнишь, я ей твой букет тогда подарил?
— Помню, — сухо сказала Лиля. Пропавший букет она поминала Андрею всю их совместную жизнь, при каждой ссоре. А он отмахивался — при чем тут букет. — Конечно, помню. Все еще женат.
— И как она тебе?
Лиля открыла рот, чтобы сказать что-нибудь ироничное, но вспомнила, как ночью, на кухне, рассказывала Соне про Ленку. И как они с Соней и Машкой брызгались в море водой.
— Андрюша, у меня голова болит. Перелет, разница во времени, перепады температуры, я устала. Спокойной тебе ночи. Не бузи.
«Не бузи» было ее обычным прощанием с Андреем. Он на это всегда отвечал: «А ты осторожней».
— А ты осторожней, — Андрей рассмеялся и отключился.
Лиля постояла несколько минут, рассматривая узор в виде сплетенных колец на давно знакомых занавесках, снова взяла в руки телефон и набрала код Израиля. «Поблагодарю за прием, отчитаюсь, что хорошо долетела. Послушаю, как она отзовется».
— Да? — голос в трубке был немного сонным, хотя в Москве было на час позже. — Лиля, это ты? Как долетела? Как погода в Москве?