Есть храбрость и есть «чувство границы», о чем Гитович написал еще в 1936 г. («Граница»), тогда это писалось о советских пограничниках. Но «чувство границы» имеет и более широкий смысл:
…Но братство — оно сохраняется
Везде,
Где тревога за общее дело.
А это есть чувство границы.
Чувство границы неотделимо от чувства нового братства между людьми. Пожалуй, ни у одного советского поэта стихи о дружбе, товариществе не занимают такого большого места, как в творчестве Гитовича. В эту традиционную поэтическую тему он вкладывает новый смысл, принесенный новым, ленинским строем. Еще в 1930 г. молодой поэт писал: «Мы много прошли на своих на двоих и всюду друзей находили своих, хороших и прочных ребят». Он говорит, обращаясь к Революции, в 1933 г.:
…И, по воле твоей сверкая,
Наша дружба кругом видна,
Драгоценная и мужская,
И проверенная до дна.
В 1934 г.:
…К хитрецам спиной, мы славим дружбу,
А не разговор за столиком в пивной…
Суровое братство, которого нет
И быть не может в тылу.
«Когда в быту кого-нибудь — любого — товарищем, как все мы, называл, он точный смысл излюбленного слова с первоначальной силой сознавал», «неукротимой жизни торжество навеки было создано рукою бесчисленных товарищей его», и «люди повсеместно становились товарищами верными его» — так говорится о герое поэмы «Город в горах» (1938).
А через много лет, в 1962 г., поэт пишет, обращаясь к старому товарищу, что «дружбы смысл», «высшая награда» — «со всей страной связующая нить» («Проверка дружбы», 1961). В дружбе, товариществе Гитович подчеркивает постоянство, прочность, верность («О верности свидетельствуем мы». 1932). Это беспокойная дружба, связанная с чувством тревоги, взаимной требовательности и единства высших жизненных целей. В стихах последних лет мотивы дружбы, товарищества углубляются, сплетаются с темой проверки, испытания. Пафос нового товарищества становится пафосом нравственной требовательности и возвышения человеческой личности, присущим моральному кодексу коммунизма.
В этой связи выясняются особые черты и любовной лирики Гитовича. С одной стороны, удивительная цельность и постоянство чувства:
…Года идут, седеет волос,
Бушуют волны подо мной,
Но слышу я один лишь голос
И вижу свет звезды одной.
С другой стороны — не менее постоянная беспокойная требовательность, некая неудовлетворенность, неугомонность, подчас — суровый самоанализ, — та же самопроверка. Как и стихи о войне, как и стихи о поэзии, стихи этого солдата и путника о любви и дружбе — это стихи о разлуках, ожиданиях, тревогах, предчувствиях, воспоминаниях, «недолгих» пирах и «храбром веселье». Это — лирика походов и переходов: «моста», и «письма», и «дороги» — «ста дорог» и «ста мостов». Лирика испытаний и проверки, той особой, беспокойной и требовательной, верности и постоянства «судьбы двоих на берегу», «что выше счастья и несчастья». И вы вздохнете и улыбнетесь, читая в «Подражаниях китайскому» «пожелание» любящим: