— Мы у себя в Мууриала варим самогон уже десятки лет. Этим начал заниматься мой дед еще во время «сухого закона», затем продолжили родители. Я иногда приносил бутылку-другую на разные вечеринки хора. А однажды Юкка спросил меня, могу ли я достать для него еще самогона, сказал, что готов заплатить. Я поговорил с отцом, он был категорически против. У нас в Мууриала никогда не варили самогон на продажу, исключительно для собственных нужд. Конечно, мне стало досадно, ведь, по расчетам Юкки, на нем можно было наваривать до двухсот процентов, у нас же было собственное, а значит, почти бесплатное зерно. Кажется, Юкка хотел продавать самогон коллегам по работе. И я начал думать, можно ли соорудить аппарат где-то в городских условиях. Но это казалось сложно. А однажды на какой-то вечеринке, я тогда уже общался с Сиркку, он еще раз завел речь на эту тему.
— Юкка мог любого подбить на то, что хотел сам, — вдруг произнесла Сиркку, и Тимо снова взял ее за руку.
— Да, Юкка и Сиркку уговаривал. И она обещала помочь мне собрать самогонный аппарат, ведь она химик. Так мы сварили первые пятьдесят литров самогона, половину оставили себе, половину отдали Юкке. И по-моему, у нас неплохо получилось, — произнес Тимо, обращаясь к Койву. В его голосе звучала профессиональная гордость.
— А что было потом? — быстро спросила я, несколько смущенная тем, что они пытаются перевести беседу в русло «мужского» разговора.
— А затем мы сварили вторую партию к весеннему празднику хора, третья партия была готова пару недель назад. Последняя партия получилась самая большая по объему, ведь у нас все уже было отлажено.
— А где вы брали бутылки? Они все одинаковые.
— Большая часть — это старые бутылки из Мууриала, часть откуда-то принес Юкка.
— А кто придумал добавлять туда специи и травы?
— Юкка. Я однажды рассказал ему, что когда-то давно мы добавляли в самогон различные пряности, и он предложил тоже класть туда анис. Это вроде бы придает напитку изысканный вкус.
— И часть самогона вы продавали Юкке, так?
— Да… — Тимо смутился. — Мне казалось странным, что он требует от нас все больше и больше. Я не хотел, чтобы он его кому попало продавал. Ведь варить самогон для себя — не преступление, — сказал он в свою защиту. — Это многие делают. А Юкке все было мало. Он нам не рассказывал, кому его сбывает.
— Он вам давал предоплату?
— Да… Вот только в этот раз… — Тимо внезапно замолчал, и Сиркку снова уставилась на него испуганными глазами.
— Продолжай, — произнесла я, пытаясь придать своему голосу начальственную важность. Мне казалась странной манера речи Тимо, который был родом из Восточной Финляндии — там болтают быстро и неразборчиво, а он говорил медленно и взвешенно.