Здание, около которого стояла машина, показалось Барбаре знакомым. Прошлый век, лепные украшения на итальянский манер, закругленные углы и прихотливые сводчатые окна, золоченый номер над парадным подъездом. Да, конечно, этим зданием, как и многими другими, владел Реймонд Адамс. Здесь — один из центров его огромной финансовой империи.
Остановившись, Барбара окинула взглядом терракотовый фасад. Ни имени на двери, ни вывески, ни фирменных знаков — только номер. И еще лимузин перед входом. А не значит ли это… а если Реймонд Адамс здесь?
Может быть, войти и спросить? Вдруг он согласится поговорить с представителем прессы…
Ее выставят за дверь — вот чем это закончится.
Ну что ж, доводилось попадать в истории и похуже. По крайней мере, она сможет сказать себе, что испробовала все. В конце концов, что она за журналистка, если не воспользуется возникшим шансом — пусть даже рискованным — спасти свою статью?
Барбара решительно потянула на себя тяжелую дверь из зеркального стекла. Ярко освещенный вестибюль оказался просторнее, чем можно было ожидать по внешнему виду старинного особняка. Сквозь застекленную крышу золотые потоки солнечных лучей устремлялись вниз, заливая огромное пространство. Барбара даже застыла на мгновение, восхищенная подобным эффектом.
В центре, за восьмиугольной мраморной стойкой застыл неприступной клерк, пристально разглядывая гостью поверх массивного медного заграждения.
— Чем могу помочь? — спросил молодой человек.
Она подошла к стойке, уверенно улыбаясь.
— Як мистеру Адамсу. — От высоких сводов отразилось слабое эхо.
Клерк даже бровью не повел, словно в жизни своей не слышал этого имени.
— К мистеру Реймонду Адамсу. Моя фамилия Кэндалл. — Барбара слегка понизила голос, чтобы избавиться от эха, однако тон остался твердым. Еще в начале своей работы она узнала на опыте, что в подобных ситуациях следует использовать утвердительные, а не вопросительные интонации. Когда обращаешься с просьбой, тебе могут и отказать. А утверждение подразумевает, что разрешение уже получено.
Но говорить, что встреча назначена, она тоже не стала. Если бы клерк спросил напрямую, конечно же, она не солгала бы, но косвенный намек — это совсем другое дело.
Однако молодой человек ни о чем не спросил. Он отвернулся и снял телефонную трубку. Как Барбара ни прислушивалась, удалось уловить всего одно-два слова. Кажется, он упомянул мистера Адамса, затем назвал ее имя и уточнил: блондинка. Любопытно, при чем здесь цвет волос?
Клерк повесил трубку, и Барбара внутренне напряглась, готовясь к пристрастному допросу. Но тот лишь сказал: