- Это тебя не касается, демон!
- Меня касается все, что происходит в моем замке. А ты мне уже давно осточертела. Хватит совать нос туда, куда не следует.
Пока они пикировались словами, я тихонько начала отходить к столу, чтобы подобрать упавший лист бумаги.
- Думаешь, мне не надоел твой замок? Думаешь, мне приятно тут торчать, тем более что твоего отца давно постигла кара. Почему за одну единственную ошибку я должна расплачиваться уже сотню лет? – Меж тем возмущенно отвечала Ангелика.
- Я не имею никого отношения к твоей ошибке.
- Да, ты не имеешь. Но ты такой же, как и он. Только и умеешь поганить все, к чему прикасается твое дыхание. Если бы я умела ненавидеть, то, наверное, возненавидела бы вас обоих. А сейчас ты пытаешься нарушить договор.
- А ты пытаешься выслужиться перед своими!
- Думай, что хочешь, а ее не тронь. Она успела написать жалобу.
-Неужели?! - Изумился демон и повернулся в мою сторону. - И где же эта бумажка?
Я стремглав схватила бумагу, как будто на нем уже был подписан приговор о помиловании. Внутри все похолодело, когда взгляд натолкнулся на абсолютную белизну листа. Пусто! Мной завладела паника. Перевернув для верности лист, я обратила беспомощный взгляд на Ангелику.
Тэль
Лист бумаги, зажатый в ее руках Софи, подрагивал, выдавая волнение девушки. Тэль и сам не знал, что заставляло его играть с ней как кошка с мышкой. Зачем он позволил ей написать жалобу, а затем как проказливый мальчишка стянул ее, заменив чистым листом? Зачем дал надежду, которой не суждено было сбыться? Ведь он прекрасно знал, что девушке не вырваться отсюда.
Никакая жалоба не в силах помочь Софи, недаром он специально стращал ее возле ночного клуба, чтобы вырвать нужные слова. И она произнесла их, тем самым, отдав себя целиком во власть демона. Случившееся полностью подпадало под рамки договора, и светлым нечего предъявить ему.
Ненависть и еще одно незнакомое чувство так плотно переплелись в Тениеле, что раздирали сейчас его надвое. С одной стороны, нечто в нем ликовало, наблюдая за тем, как поникли плечи девушки, с другой стороны, хотелось обнять ее и защитить от всех бед, а, в особенности, от самого себя. Последнее было особенно непонятным и оттого раздражающим.
Он никогда и никого не защищал, впрочем, и не жаждал этого. Как раз от него самого следовало прятать и защищать юных и неопытных девиц.
Перед глазами опять возник образ Софи со светлыми волосами, и почему-то захотелось накинуться на нее с упреками за то, что она изменила внешность. А еще за то, что послужило этому причиной. Она хотела уйти от него! Это открытие оглушило демона и вызвало новый приступ сильного раздражения.