Неожиданно для самой себя, моя рука взметнулась и хлестко ударила по щеке мужчины. Однако уже в следующую секунду я пожалела об этом.
Глаза демона наполнились обжигающей яростью. Тот огонь, что заполыхал в них, испугал меня. Я отшатнулась.
- Я прощаю тебя, но только один, последний раз. – Наступал он на меня - Если ты еще, хоть раз попытаешься поднять на меня руку, пеняй на себя.
- Я не узнаю тебя. Как ты можешь настолько извращать все, что было между нами? Если с твоей стороны это был только голод, может, тогда хватит издеваться надо мной, и ты, наконец, отпустишь меня к моему ребенку?
Почему-то последние слова взбесили его еще больше, чем ранее полученная пощечина, ярким пятном выделявшаяся теперь на его лице. Тениэль схватил меня за плечи и встряхнул.
- Заруби себе на носу! Ты его никогда не увидишь, потому что никогда не выйдешь отсюда. Понятно?
В его угрожающей позе было нечто, что сразу подсказало мне – он не шутит. Это не пустая угроза.
Наверное, на мне сказались волнения от прошлых событий, но вдруг на меня навалилась слабость, в ушах послышался звон, голова закружилась, и я начала проваливаться в темноту. Тениэль что-то спрашивал, но я уже не слышала.
Тэль
-Тэль.
Увидев ее сонную улыбку, Тэлю захотелось послать все в тартарары и присоединиться к девушке, в соблазнительной позе лежащей на его постели. Ее грудь так и манила приласкать, а губки просили о том, чтобы он накрыл их своими. Тэль поймал себя на том, что не может решить, чему отдать предпочтение - коралловым соскам или сочным припухшим губам, и тут же зло оборвал мечтания.
Обязанности, возложенные на него, еще никто не отменял. Если он не найдет игрушку для Князя, то этим может погубить себя, а заодно и Софи. Князь был страшен в гневе, и Тэль боялся даже не за себя, а за нее. Ведь Повелитель сразу поймет, что отвлекло его демона от поисков, и поэтому поспешил ретироваться из спальни, пока худо-бедно мог себя контролировать.
- Мне надо идти. – Сердито ответил он, пытаясь справиться с взбесившейся нижней конечностью.
- Я хочу, чтобы ты остался.
Ее соблазнительный, хрипловатый со сна голос, взорвал плотину в его мыслях. Запах ее тела ударил в голову похлестче старого выдержанного коньяка, и только поняв, что почти сдался и шагнул в ее объятья, Тэль остановился и оборвал эротические образы, атаковавшие голову. Собственные желания, вышедшие из-под контроля, взбесили его.
Еще чуть-чуть, и он станет есть из рук Софи и выпрашивать ласки как комнатная собачонка. Эта мысль разозлила и отрезвила его, поэтому ответ и прозвучал грубо. А дальше пошло - поехало. Особо его взбесило упоминание о ребенке. Ее ребенке. Тениель не мог делить Софи ни с кем, тем более с ребенком от человеческого мужчины. Одно упоминание, пусть даже косвенное, о том, что ее тела касался кто-то еще, вызывало дикую неконтролируемую ярость.