– Немецкий солдат? – искренне удивляюсь я. – Был бы русский – я бы поверил.
– А ты так много про них знаешь?
– Ну… – в замешательстве чешу подбородок, – не очень, конечно, то же, что и все.
– И знаешь их язык?
А вот это, интересно, он откуда узнал? От Кегеля? Не факт. Да и что мой товарищ мог им рассказать? Я с этим мальчишкой практически не разговаривал, да и нельзя это назвать разговором.
– Нет, герр обер-вахмистр, я русского не знаю. Отдельные слова, те, что написаны в разговорнике, – так это все знают.
– Но не все знают их наизусть.
– Так и я наизусть не знаю. Я ж тут с ними ни с кем и не разговаривал. Как-то не было такой возможности, да и ни к чему. Какие у нас могут быть разговоры, о чем?
– Да? Ну значит, мои информаторы ошиблись и это был кто-то другой. Ничего удивительного, дружище, выздоравливающие солдаты очень похожи друг на друга.
Обер-вахмистр встает и берет из угла знакомый карабин. Бросает его мне. Совершенно автоматически я вскакиваю, ловлю оружие в воздухе и застываю в ожидании команды. Жандарм удовлетворенно кивает.
– Солдат, врачи не ошибаются. Оружие ты ловишь именно как оружие, а не как обычный предмет.
Я удивленно смотрю на собеседника.
– Не понял?
Утвердительно киваю.
– А ты возьми-ка его на изготовку.
Раз – и карабин у моего плеча.
– И как много времени на это потребовалось?
– Секунда, герр обер-вахмистр.
– То есть, перехватывая карабин в воздухе, ты уже изначально предполагаешь, что из него придется стрелять. И руки уже сами выбирают, как лучше его ухватить. Метлу или лопату держат иначе, чем оружие. А это тренировки, Макс. Долгие. И трудные. Где тебя учили?
– Не помню, герр обер-вахмистр. Я совсем ничего не могу вспомнить об этом.
– Интересно было бы посмотреть на тебя в бою… Ну да ладно! Оружие разрядить – к осмотру.
Жандарм внимательно обходит меня со всех сторон.
– Кстати, а почему ты так держишь оружие? Ведь уставная стойка совсем другая.
– Так учили, герр обер-вахмистр.
– И где ж тебя так учили… Такое слово – Гармишпартенкирхен – говорит что-нибудь?
– Нет, герр обер-вахмистр. Я не знаю, где это и что это.
– Надо же, а я думал, знаешь. А на флоте тебе служить не приходилось?
– Только с берега и видел, герр обер-вахмистр.
– А на самолете летать? Или с парашютом прыгать?
– Ни разу, герр обер-вахмистр.
Жандарм молчит и в задумчивости постукивает по столу пальцами.
– У тебя нет зольдбуха. Нет почти никаких личных вещей. Нет оружия, и жетон тоже отсутствует. Да от формы остались одни лохмотья: взрыв произошел совсем рядом. Я еще могу допустить, что вещи разбросало взрывом. Туда же унесло и оружие. Но жетон-то куда делся?