Там, в Европе, да и в Канаде, и в США, в Австралии и Новой Зеландии, повсюду за пределами России - родительство раздавлено и разобщено. Родительство, как связь родителей с ребенком, планомерно уничтожается. Цифры изъятых детей - 200 тысяч в Норвегии, 300 тысяч в Швеции, 250 тысяч в Финляндии, в Германии, в Израиле - такое же огромное количество - это украденное поколение.
"ЗАВТРА". На этом фоне наша страна Россия выглядит островком христианского уклада
И.Б. Про меня часто говорят: "Вот, сначала сбежала на Запад, а сейчас стала ярой патриоткой!" Да, я - патриот поневоле. Для того, чтобы оценить нашу Россию, может быть, и нужно сначала все потерять. Я слишком дорого заплатила за свою ошибку - собственным ребенком и страшным опытом.
Более ста российских семей сегодня стоят на коленях вокруг России и кричат: "Мы - гости из вашего будущего. У нас украли на Западе наших детей. Смотрите на наше горе и учитесь. Проснитесь, остановите чуму третьего тысячелетия. Поставьте железный занавес толерантности к извращениям. Выдавите эту нечисть за пределы России!"
Беседовал Андрей ФЕФЕЛОВ
Международное общественное движение
"РУССКИЕ МАТЕРИ"
http://www.russkiemateri.ru/
Анна Серафимова
9 мая 2013 1
Общество
Радищев был бы, пожалуй, удивлён. Воскликнул бы: "Эх, дороги!" Разнесло-то, дескать, как! Это по сути так бы он воскликнул. А по стилю - музыка, а не речь человеческая! Мне и не стилизовать. А послушайте первоисточник: "Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоем, и да исчезнут слезы твои при сем воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая образы радости в зерцалах воображения".
Удивился бы Радищев, впрочем, не особенно. Ему бы объяснили, что он не в своём XVIII веке, а уже, слава Богу, в XXI, машина времени позволила ему совершить путешествие и по столетиям. И с тех пор, как он путешествовал из Петербурга в Москву (а сейчас двигается тем же путём), прошло больше двухсот лет. Да, за время большого пути дороги могли разнести.
Да, милостивые государи,- согласился бы русский мыслитель, - могло дороги побить. Но чтобы так! И всё-таки удивился бы. Ведь: "Поехавши из Петербурга, я воображал себе, что дорога была наилучшая. Таковою ее почитали все те, которые ездили по ней вслед государя. Такова она была действительно, но - на малое время. Земля, насыпанная на дороге, сделав ее гладкою в сухое время, дождями разжиженная, произвела великую грязь среди лета и сделала ее непроходимою" Государь проехал. А там