— Его пугает наш вид, — еле слышно произнес Макс.
Лаура кивнула, хотя на ее взгляд, Макс выглядел потрясающе.
Когда Макс сделал шаг к Уолтеру, тот спокойно взял ложку и начал расшвыривать фасоль по всей кухне.
— Прекрати! — крикнул Макс, смахивая с виска пару фасолин, скользких от томатного соуса. Лаура едва удержалась от смеха. — Сейчас же прекрати! — угрожающе повторил Макс.
— Макс! — прошипела Лаура, заметив, что рука Уолтера замерла в воздухе, а глаза насторожились.
— Он решил померяться со мной силами, — сказал Макс, осуждающе глядя сверху вниз на малыша. — И я показываю ему, кто в этой стае вожак!
— Он не собачонка!
— Ерунда! Дети и собаки нуждаются в одном и том же: пище, воде, крове, любви и внимании. И никаких потачек в воспитании. Здесь действуют простые и жесткие правила.
Лаура смерила его пренебрежительным взглядом: дескать, что ты знаешь о детях? Вслух же назидательно заметила:
— Нельзя быть таким прямолинейным с детьми.
— Сначала им надо внушить, кто босс, и определить рамки поведения. А уже потом можно проявлять гибкость. Понимаешь, что я имею в виду? — спросил Макс, не сводя с Уолтера строгого взгляда.
Мальчуган опустил ложку и уставился в стол. У него задрожала нижняя губка, и Лаура не выдержала. Схватив Уолтера в охапку, она стала успокаивать его, гладя по спине и надеясь, что Макс не запугал ребенка окончательно.
Лауру пробирала дрожь — так ее тянуло к этому маленькому беззащитному существу с чумазым личиком. У Уолтера было такое хрупкое тельце, что Лаура от жалости едва не расплакалась. Племянник прочно завоевал ее сердце.
— Все хорошо, — нежно пропела она, целуя мальчика в макушку. — Мы не дадим тебя в обиду, будем играть с тобой, читать тебе книжки.
Лаура трогательно улыбнулась малышу, который сидел неподвижно с надутыми губами, и вдруг поняла, что переборщила с ласками. Она отпустила Уолтера, чувствуя себя отвергнутой. Лаура даже не подозревала, что это может так сильно ее расстроить.
— Больше не смей разбрасывать еду, парень! — предупредил Макс, грозно сверкнув глазами.
Мальчик уперся кулачками в бока и выжидающе уставился на сурового дяденьку.
— Война так война, — констатировал Макс.
— Не надо, прошу тебя! Он же совсем маленький! — в испуге вскричала Лаура.
— Испорченный.
— Растерявшийся.
— Избалованный, — прорычал Макс, накаляя и без того враждебную атмосферу.
Лаура переживала, что они с самого начала повели себя с ребенком неправильно. Отправляясь сюда, она со страхом ждала встречи с детьми, боялась привыкнуть к ним, но теперь понимала, что до этого дело скорее всего не дойдет.