Внезапно Лаура ощутила острую потребность встать и уйти из этой комнаты, но она пересилила себя, сосредоточив все свои мысли на том, как заставить Уолтера заговорить. Может, следует пригласить врача? Но интуиция подсказывала ей, что Макс прав, и мальчик больше нуждался в покое и любви. С ним надо много заниматься — играть, читать книжки и так далее.
Уже забрезжил рассвет, и она, устав от слез и мучительных размышлений, решила все-таки уйти, пока в припадке нервного срыва не начала крушить все вокруг. Не заботясь о том, что может разбудить Макса, Лаура откинула одеяло и встала.
— Что случилось? Кто-то из детей проснулся? — сонно пробормотал Макс.
— Я иду прогуляться, — ответила она сквозь зубы, направляясь к комоду, в котором лежало ее нижнее белье.
Вдруг колено пронзила острая боль: Лаура задела острый угол ящика. Стоявший на комоде хрустальный графин с водой зашатался, и Лаура с изумлением смотрела, как он медленно поехал по мраморной крышке комода к краю и, свалившись вниз, разлетелся на мелкие кусочки. На полу вокруг ее босых ног валялось множество осколков.
— Черт!
Одно к одному, подумала Лаура, глядя на сверкающие осколки хрусталя. Что бы она ни делала, все шло прахом.
— Стой на месте, не двигайся!
— Я сама справлюсь…
— Делай, что тебе говорят! — рявкнул Макс, надевая короткий халат и кожаные домашние туфли. Он включил свет. — Один шаг, и ты порежешься.
— Я уже порезалась. Немного. — Лаура опустила глаза вниз и увидела, как из ранки на внутреннем изгибе стопы сочится кровь.
— Сейчас я тебе помогу.
— Спасибо.
— Не стоит. Я волнуюсь за ковер.
— Ах, извините, пожалуйста, что я истекаю кровью на вашем драгоценном ковре, — язвительно заметила Лаура.
Макс посмотрел на нее так, словно она выругалась в церкви, и Лаура покраснела.
— На тебя это не похоже, — с укором сказал он.
— Значит, ты плохо меня знаешь.
— Очевидно.
Макс вышел из спальни. Лаура слышала, как он спускается по лестнице. Она стояла столбом в окружении осколков и злилась на себя за неловкость, беспомощность и за дурацкий выпад против Макса.
Когда он вернулся с аптечкой, шваброй и совком, Лаура сосредоточенно рассматривала рисунок на обоях.
— Как это тебя угораздило свалить такой тяжелый кувшин? — сердито спросил Макс, прикладывая антисептик к ране.
Кровотечение прекратилось, и он занялся уборкой осколков.
— Я неуклюжая.
— Только когда волнуешься.
Удивившись этому замечанию, Лаура посмотрела на возившегося у ее ног Макса, и невольно смягчилась. Он осторожно снимал крошечные осколки с ее мокрых ступней и был полностью поглощен этим занятием.