Войдя в постройку, я огляделась.
Постепенно глаза привыкли к полумраку, разбавленному светом магического фонаря, льющегося сквозь незаметные снаружи, но довольно частые щели.
Не знаю, попали ли мы по назначению, но сено, стены, потолок и запирающаяся дверь в наше неспокойное время – главные удобства.
Сандр зря время не терял; заперев дверь, он решил поближе познакомиться с нашим пристанищем и был вознагражден. Оказывается, здесь имелась самая настоящая уборная и бочка, полная чистой, чуть пропахшей железом воды. Не иначе как стражник зарабатывает деньги, предлагая проходимцам вроде нас дешевый ночлег.
– Сеновал со всеми удобствами! В каком трактире у нас был бы ночлег лучше? – умиротворенно вздохнул Сандр, наконец устроившись на мягком сене.
– Может, и ни в каком, но в трактире мы были бы сытыми. – С ним, конечно, не поспоришь, не в каждом трактире найдешь воду в таком количестве, чтобы смыть с себя дорожную пыль, и тем более в Подгорье, но и от моей правоты никуда не денешься. Есть хотелось зверски, даже больше, чем спать. Сколько времени мы уже на ногах?
Я вздохнула, прислушиваясь к завывающему желудку, и принялась сооружать себе постель.
– Да. В этом с тобой легко согласиться. – Он рывком поднялся, вытащил из-за пазухи небольшой сверток и подошел ко мне. Развернув чистую тряпицу, он сунул мне в руки что-то мягкое. – Вот. Совсем забыл. Хлеб. Прихватил из дома.
– О! Спасибо! – Ухватив предложенный ломоть, я плюхнулась на сено и с наслаждением принялась жевать. – Мм! Да это самый вкусный хлеб на свете!
Сандр тихо усмехнулся и опустился рядом.
На некоторое время мы сосредоточились на ужине, но хлеб быстро закончился, даря ни с чем не сравнимое ощущение сытости. Глаза начали сонно слипаться.
– Айна… – вкрадчивый голос Сандра вырвал меня из уютной дремоты. – А все-таки, откуда в тебе эта «странная сила»? Как она появилась? Когда? Как вы общаетесь?
Глаза распахнулись сами собой.
Сердце тревожно забилось.
К чему эти вопросы?
Я помолчала.
Сандр тоже молчал, но даже в сумраке я чувствовала его цепкий взгляд.
В конце концов, я решилась.
Почему бы не рассказать о своей страшной тайне, не поведать о своих тревогах и страхах человеку, о существовании которого я до вчерашнего вечера даже не догадывалась! Ведь завтра, возможно, мы расстанемся навсегда…
– Мне кажется, я слышала этот голос с детства… Он помогал, объяснял, наставлял. Узнать о моей силе мне довелось гораздо позже, когда я, сама не ведая как, вобрала в себя огонь пожара и призвала дождь… – Перед глазами вновь встала пылающая конюшня, бьющиеся в панике животные и колючий, наблюдающий взгляд отца. Невольный вздох сорвался с губ, но я заставила себя улыбнуться и беззаботно закончить: – С тех пор я и оказалась запертой в обители.