Как только Натаниэль приехал к ней с визитом, Барбара приступила к реализации своего плана. Они сели играть в карты в ее изящно обставленной синей гостиной, к которой примыкали будуар и спальня. Натаниэль уже час не сводил с нее глаз, а леди Фицхью все медлила. И вот прозвучало признание в любви.
Барбара взяла со столика выроненные карты и улыбнулась Натаниэлю самой чарующей из своих улыбок.
— Вы ведь совсем молоды, не так ли? — этот вопрос вряд ли мог считаться ответным признанием, и Натаниэль поднял брови.
— Мне двадцать три года.
— Я никому ни в чем не признавалась уже в восемнадцать лет, — Барбара положила на столик карту. — Пики.
Натаниэль бросил свои карты на пиковую даму.
— Я не хочу играть с вами, леди Барбара.
— Это можно понять, — леди Фицхью улыбнулась. — Вы хотите совсем другого.
— Нет. Я…
— Неужели не хотите? — Барбара сделала вид, что удивлена. — Таких признаний я давно не слышала. Так, значит, вы меня не хотите?
— Конечно, хочу. Вы самая прекрасная женщина из всех, кого мне доводилось видеть за всю мою жизнь. И самая желанная.
— Если не ошибаюсь, большую часть своей жизни вы провели в Нортумберленде, не так ли? Каких же женщин вы могли видеть в этой глуши?
— Прошу вас, леди Барбара, — в голосе Натаниэля послышалось еле уловимое негодование. — Не нужно смеяться над моей преданностью.
— Значит, вы мне преданны? А я-то думала что это желание как таковое, — Барбара откинулась на спинку кресла и изящно, как кошка, потянулась.
Это была обычная уловка. При таком движении ее грудь обрисовывалась самым выигрышным образом. Барбара не сомневалась, что сейчас глаза Натаниэля скользнут ей в вырез, после чего разговоры о преданности закончатся.
Но этот юноша из Нортумберленда не желал играть по правилам. Взор его был прикован к ее лицу, как если бы выражение глаз казалось для него важнее, чем ее соблазнительная фигура. Значит, глаза должны затуманиться. Она умела делать и это, и многое другое.
— Барбара, — голос Натаниэля был полон нежности, и леди Фицхью тут же ощутила, как в ее душе вскипает раздражение.
Ей не нужна никакая нежность! Это глупо.
— Натаниэль, если вы хотите меня, так и скажите, — промурлыкала она, вставая с кресла. — Я давно жду, когда вы проявите свой интерес ко мне более явно. Я думаю о вас с того самого момента, как вы меня поцеловали. Вы на редкость привлекательный молодой человек. Я уже пресытилась любовью, но сейчас испытываю чувства, о которых много лет как забыла. Не продолжить ли нам разговор в моей спальне?
— Барбара…
Он тоже встал, с кресла. В голубых глазах юноши застыли смущение и досада.