От удовольствия Эмма светилась не хуже, чем колье у нее на шее. Киллоран сидел чуть сзади и сбоку и видел, как сияют глаза девушки. Ее грудь вздымалась. Рыжие волосы были собраны на затылке лентой и свободно падали на плечи. Эта вызывающая в своей простоте прическа противоречила всем требованиям моды и безусловно была оскорблением для присутствующих в зале женщин и соблазном для мужчин.
Губы Эммы полуоткрылись от восхищения, и Киллорану самому пришлось испытать соблазн. Графу захотелось попробовать, каковы они на вкус.
Сие было воистину удивительно. Джеймс Киллоран не любил целоваться. Одно дело, утехи плоти, и совсем другое — поцелуи. Было в них что-то такое, чему уже давно не осталось места в жизни графа.
И вот теперь ему хотелось поцеловать Эмму. Просто поцеловать.
Должно быть, это потому, что она сидит в слезах. Этой девушке не раз доводилось смотреть на него в гневе и ярости, в скорби и отчаянии, но ни разу еще ее карие глаза не наполнялись слезами. Вызвать их смогли не реалии жизни, которым Эмма противостояла с завидным упорством, а фальшивые переживания бездарных актеров. Удивительно.
Когда Орфей пел о своей Эвридике, Эмма плакала. При этом тенор был весьма посредственным, а его привычку делать паузы перед надрывными вдохами Киллоран находил просто смехотворной. Но Эмма ничего этого не замечала. Она внимала музыке, и в ее глазах стояли слезы.
Киллоран вовсе не желал вспоминать те дни, когда и сам был так чувствителен. Воспоминания вызывали чувство вины и боль. И то и другое грозило тем, что крепость, в которую он себя добровольно заточил — и рад был такому заточению! — рухнет. Граф готов был сделать что угодно, лишь бы навсегда изгнать из своей жизни эти чувства.
А все эта рыжая красотка, оказавшаяся столь чувствительной, что рыдает в опере! Это она возвращала его к прежним ощущениям. К прежней жизни. К уюту и покою поместья, где Джеймс жил со своими любящими непрактичными родителями.
Потом покою пришел конец, и уюту тоже. Ему некого в этом винить, кроме себя.
Ему пришлось научиться жить без чувств, забыть о том, что окружающие называют моралью. Он похоронил родителей и покинул Ирландию, чтобы никогда туда не возвращаться. Все эти двенадцать лет он почти не вспоминал о прошлом.
И вот теперь прошлое возвращается… Воспоминания, а с ними боль. Киллорану вдруг захотелось оживить пламя страсти, воскресить благородные идеалы, которые были не чем иным, как ловушкой для простаков. Он безошибочно читал эти чувства во взоре сидящей с ним рядом девушки и больше всего хотел сейчас встряхнуть ее за плечи, вернуть к реальности. А еще Киллоран хотел прильнуть к ее губам…