Они задержались в Риме надолго, пока слухи об этой порочной связи не достигли ушей мужа Друзиллы, и он не увез ее в Капую.
Калигула даже расстроиться не успел, как наконец-то пришло согласие Тиберия на прекращение ссылки Юния Силана. Его вечная любовь возвращалась к нему после долгой разлуки. Друзилла была в миг забыта и выброшена из сердца. В жизни Гая ей больше не было места. А ведь он был ее первой любовью, которую она сохранила к нему, несмотря на это предательство, и Друзилла всеми средствами, даже унизительными для нее пыталась вернуть себе его любовь.
И именно перед смертью он заставил сестру пережить наибольшее из всех испытанных ею унижений.
Но к чувству стыда примешивалось и легкое чувство облегчения. Все-таки эта свадьба состоялась не зря. Видимо, мудрые боги рассудили по-своему. Кто же мог предположить, что повзрослевший Эмилий Лепид позабудет увлечения юности и станет благоразумным и жадным до знаний молодым человеком. Несколько раз Калигула получал от него ценные советы, а Друзилла — любовь и утешение. Гай задумался, а не стоит ли приблизить Лепида к себе? Ему после смерти супруги нет смысла покидать дворец. И у Калигулы до сих пор нет наследника. Нет, есть, конечно, сын Агриппины, мальчишка Луций, в чьих жилах течет кровь неистового преступника, но слова Вителлия-старшего не выходили из головы. Лепид может стать наследником, если с Гаем случится что-то непоправимое. И Юния, и Друзилла умерли молодыми, ведь никому не дано знать промысел парок, в чьих руках нити жизней. Кто знает, может, именно сейчас остро заточенные ножницы вознеслись над нитью его судьбы?
Калигула вздрогнул. Несмотря на желание встретиться с любимой у врат Аида, ему еще предстоит заслужить место рядом с ней. Иначе ему придется испить из реки забвения, и он никогда не увидит свою вечную любовь.
Еще многое предстоит свершить. Он уже объявил себя новым римским богом, попрал храмы форума, оскорбил Кастора и Поллукса, принял на себя все мыслимые и немыслимые титулы, что даже старейшие и мудрейшие мужи отвергали в скромности. Достаточно ли этого? Нет, ответил Гай сам себе. Ему надо еще опустошить душу. Боль об утрате сестры сильна, чувство стыда мучит его с тех пор, когда ему сказали, что она умерла. А им должны владеть совсем другие чувства. Презрение и равнодушие, можно и так их назвать, но их нет, душа ноет и скорбит. Поэтому-то Гай и бежал из Рима, бежал от Юнии Клавдиллы, оставив ее мраморный бюст, с которым общался каждую ночь. Он не смог бы признаться ей в своем малодушии, в том, что не в силах отречься от семьи. Гибель матери и братьев наложила тяжелый отпечаток, и воспоминания о страхе, что преследовал его долгие годы подле Тиберия, еще живы. Его жизнь всегда висела на волоске. Юния, подобно комете, оставила ожог в его душе. Сколько опасностей пришлось пережить им вместе, но ему было легче, когда рядом была она, подобная богине-хранительнице, Гай всегда был уверен, что она найдет выход из любой ситуации, придет на помощь, не останавливаясь ни перед чем. После ее смерти он стал совсем беззащитным в этом мире, хотя, казалось бы, что может угрожать сыну любимого всеми Германика? Но ведь существуют болезни, и есть обстоятельства неодолимой силы, на которые люди не в силах повлиять.