Сергей вставал ночью, шел в кухню, пил воду и курил, глядя в темное окно. Опять разболелся желудок: гастрит, вылеченный несколько лет назад, вернулся как ни в чем не бывало. Сергей отодвигал тарелки и глотал обезболивающее. В конце концов жена не выдержала, и однажды вечером разразился скандал.
Увидев, что, проглотив пару ложек любовно приготовленного ужина, муж поморщился и отодвинулся от стола, Марья в сердцах швырнула на стол полотенце и принялась причитать:
– Да что же это делается-то? Опять ничего не ешь! Ты что, хочешь детей сиротами оставить? Посмотри на себя! Черен весь! Если что в делах – так позвони своему Цезарю – он родня, неужели не поможет?
– Не лезь, – вяло буркнул Сергей.
– Как это не лезь? А кто будет о тебе думать, если ты сам не можешь? Гастрит опять вылез, сказал тебе в прошлый раз врач – на нервной почве все…
Сергей молчал. Потом нашарил в кармане пачку «Мальборо» и пошел на улицу курить. Жена пришла следом. Стала за спиной.
– Сереж, давай съездим в Москву… Опять к тому врачу сходим.
– Мне некогда сейчас.
– Ну, тогда хоть к бабке сходи! Клава отвар сделает… Вот она Надьке грыжу заговорила.
– Не верю я в бабок, – вяло отнекивался муж.
– И зря… – Маша помялась, но беспокойство за мужа взяло верх, и она выпалила: – Не хотела тебе говорить, но аденоиды-то Славику она вылечила.
– Ты водила ребенка к знахарке?
– А что было делать? Под нож? Так врач сказал – ничего хорошего из этого не выйдет. А она травки дала, я все делала, как велела – и капала, и отвар давала, – и ведь он дышит теперь носом! К тому же Клава по образованию врач, просто, пока муж был жив, она не работала, а потом стала принимать людей… Да и то больше не для денег, а так. К ней, бывает, и из области едут!
В конце концов она все же уломала мужа – Сергей клятвенно пообещал, что после работы непременно заедет к травнице.
Их город был застроен в основном тремя типами домов – блочными девятиэтажками, трехэтажными старыми домами, которые строили еще немцы. Там были высокие потолки, паркет и двери натурального дерева. Были еще и частные дома – от избушек до новомодных кирпичных особняков.
Баба Клава, к удивлению Сергея, жила не в избушке на курьих ножках, а на третьем этаже старого дома сталинской постройки. В просторной двухкомнатной квартире пахло травами и пирожками. А сама бабка – впрочем, у Сергея язык не повернулся назвать ее бабкой – седые волосы коротко подстрижены и тщательно уложены, тонкое лицо, черные брюки и клетчатая ковбойка с закатанными рукавами, – вполне ухоженная дама. Она провела Сергея в гостиную, усадила за стол и пододвинула блюдо с пирожками. Потом принесла чай в сине-белых чашках и села напротив.