— Телли обнаружила его во время незапланированного осмотра новых рабов, — сказал он. Голос его был таким глубоким и звучным, что стер из памяти звук всех прочих голосов. Широким жестом он указал вниз за перила, туда, где находилась железная конструкция…
Там он и висел, шпион оборотень, нагой, в позе, напоминающей кругораспятие.
Его черные конечности, лоснящиеся от пота, выгибались под железными браслетами, обхватывающими все тело — запястья, локти, плечи, поясницу. Даже полностью обездвиженный, он словно кипел, словно непроизвольно пробовавший найти различные точки опоры рычага. По ржавому скрежету и скрипу металлической конструкции можно было оценить его зловещую силу. Мускулы сплетались, словно клубок змей.
В голову ему воткнули золотую булавку, что, согласно таинственным закономерностям нейропунктуры, заставляло существо разжать лицо. На месте лица у него шевелились жующие пальцы. Они хватали воздух, как умирающий краб. Некоторые из них заканчивались одной губой, на других росло дряблое веко, отвисшая ноздря, кусок кустистой брови. Из мясистой плоти в тени пальцев горели вытаращенные глаза. На оголенных деснах блестели зубы.
Эсменет стиснула челюсти, сдерживая поднимающуюся в горло желчь. Даже спустя столько лет что-то в этих тварях, какая-то несообразность основам пробирала ее до самых внутренностей. Она держала у себя в комнатах череп одного такого существа, как напоминание об опасности, которая угрожает ей и ее семье. Над переносицей, там, где у человека находились глаза, зияла большая дыра. По краю дыры находились углубления для каждого подобия пальца. А сами пальцы, которым один мастер придал подобие их естественного положения, складывались причудливой композицией: некоторые из них изгибались и переплетались на лбу, другие сложными фигурами нависали над глазами, ртом и носом. Каждое утро она бросала взгляд на этот череп — и чувствовала, что не столько боится, сколько убеждается все больше и больше.
Он давно стал для нее одной из причин терпеть своего мужа.
И вот теперь еще один, покрытый блестящей плотью. Одно из самых смертоносных орудий Консульта. Шпион-оборотень. Ее живое оправдание. Угроза, которая извиняла ее жестокость.
— Чернокожий? — повернулась она к Майтанету. — Нам раньше доводилось ловить сатьоти?
— Это первый, — ответил святейший шрайя и кивнул на Телиону. — Думаю, что это своего рода проверка.
— Допустимое предположение, — сказала Телиопа резким и холодным голосом. — Если бы порог обнаружимости не был достигнут, проверка могла бы оказаться успешной. Консульту известно, что несущественные различия между внешними свойствами тканей лица и костной структурой могли бы сделать этого шпиона необнаружимым. Тем самым объяснялись бы те семьсот тридцать три дня, которые истекли с момента их последней попытки проникновения во дворец.