Цинь шлепнула Шу-хуа по лбу.
— Вечно ты что-нибудь придумаешь, несносная девчонка! — укоризненно произнесла она. Тут она заметила бусинки пота на кончике носа у Шу-хуа и почувствовала, что ей самой стало жарко. — Давай-ка лучше поищем другое место для разговора, — предложила она.
— Пойдем в комнату Цзюе-синя. Там ты немножко распустишь плахту. И не стоило тебе так долго стоять здесь, — посочувствовала Шу-хуа.
Стоявший рядом Цзюе-минь не удержался от улыбки:
— Шу-хуа, ты же хозяйка, а вместо того чтобы пригласить Цинь в дом, ты ее обвиняешь. Нескладно у тебя получается.
— Ну вот, ты опять защищаешь Цинь, — оправдывалась Шу-хуа, многозначительно взглянув на Цзюе-миня. — Ты всегда пристрастен. Разве она не такая же хозяйка здесь? Сейчас не хозяйка — так будет скоро.
Вместо ответа Цзюе-минь слегка дернул Шу-хуа за косу и улыбнулся:
— Чтобы впредь не болтала чего не следует.
Они подошли к комнатам Цзюе-синя. Шу-хуа увидела ветки касатика и полыни, висящие у двери, и сорвала один листок.
— Зачем это? У тебя, что, руки чешутся? — пошутил Цзюе-минь.
— Я буду держать при себе — от дурного глаза, — состроила гримасу Шу-хуа. — У нас в доме слишком много злых духов.
— Злых духов? Ты видела их? — испуганно спросила Шу-чжэнь, меняясь в лице и, очевидно, принимая слова Шу-хуа за чистую монету.
Та залилась смехом и хлопнула Шу-чжэнь по плечу:
— Ну, и наивна же ты, сестренка! Вот поэтому тебя и обижают. — И добавила, наклонясь к самому уху Шу-чжэнь: — Этих злых духов ты можешь сейчас увидеть в зале.
Шу-чжэнь недоверчиво смотрела на сестру, видимо не совсем понимая, о чем идет речь. Цинь и Цзюе-минь уже вошли в комнаты. Шу-хуа и Шу-чжэнь раздвинули дверные занавески и последовали за ними.
Первым делом Цинь в спальне освободилась от плахты. Когда она вернулась в кабинет, Шу-хуа начала рассказывать о Шу-ин. Она говорила обо всем, что слышала от госпожи Чжоу, от Цзюе-синя, от Цуй-хуань: что Кэ-мин уже начал раскаиваться в своем поступке; что он разрешил третьей тете переписываться с Шу-ин и помогать ей деньгами.
— Это значит, что Шу-ин одержала победу, а дядя все-таки уступил! — подхватил Цзюе-минь, взглянув на Шу-чжэнь.
— Как-никак, а родная дочь. Дядя тоже ведь человек, — растроганно произнесла Цинь.
Цзюе-минь скептически покачал головой:
— Это случайность. Бывает, что за человеком стоят другие. — В голосе его звучала уверенность.
— Дядя как раз такой, — сказала Шу-хуа таким тоном, словно сделала неожиданное открытие.
— Дядя до сих пор считает, что прав: он ведь нашел для Хой хорошего жениха, просто ей самой не повезло, — подхватил Цзюе-минь.