На его худом лице с жиденькими хвостиками усов сияла добродушная улыбка. Передавая Цзюе-синю письмо, присланное одним из магазинов, он указал те места, на которые Цзюе-синю надлежало дать ответ. Цзюе-синь лишь буркнул что-то в ответ, занятый мыслями о другом. Затем управляющий ушел, и Цзюе-синь снова остался один. Сидя за письменным столом, он старался, не спеша, привести в порядок свои мысли и, сосредоточив все внимание на письме, подготовить ответ.
Но тут кто-то позвал его. Он прислушался. В это же мгновение дверная занавеска приподнялась, вошел старый У и вежливо доложил, что пришел третий дядя. Цзюе-синь быстро приподнялся со своего места.
В кабинет неторопливо вошел Кэ-мин и, едва успев переступить порог, тут же уселся в кресло. Цзюе-синь взглядом следил за ним. Вид у него сегодня был не плохой.
Приказав служителю приготовить чай, Цзюе-синь обратился к Кэ-мину:
— Разве вы сегодня никуда не отправились? Давно вы у меня не были. Наверное, за покупками собрались?
— Да вот жена просила меня купить ей кое-что. Я сейчас пойду, только сначала посижу у тебя немного. Ты очень занят? — добродушно осведомился Кэ-мин, принимая из рук старого У кальян и беря из вазочки бумажный фитилек, который старый У тут же зажег.
— Особенных дел нет. Недавно дядя Кэ-ань заходил, — улыбнулся Цзюе-синь.
При имени брата Кэ-мин немного изменился в лице и нахмурился:
— Я его только что встретил у дверей. Правда, он меня не видел. С ним был какой-то актёришка…
— Это — Чжан Би-сю, из кафе «Цюньсянь», — вмешался в разговор старый У, видевший Чжан Би-сю на сцене и знавший его в лицо. — Говорят, что господин Кэ-ань очень привязан к нему и всегда проводит время вместе с ним, — добавил он.
— А я слышал, что Кэ-ань и Кэ-дин даже приводили артистов домой. Уж не Чжан Би-сю ли? — нахмурился Кэ-мин.
— Его, — тихо ответил Цзюе-синь.
— Ну, эти гуляки прямо от рук отбились, — не выдержал Кэ-мин. Замолчав, он бросил трубку и погрузился в грустные размышления, не в состоянии сказать что-либо от душившего его гнева и раздражения. Цзюе-синь и старый У молчали, ожидая, что еще скажет Кэ-мин, так как верили, что он не кончил.
— А я-то думал, что у Кэ-аня есть какие-то понятия. Все-таки человек образованный, уездным чиновником был когда-то. Не думал, что и он так опустится. — Кэ-мин помолчал. — Отец возлагал на них надежды. Но, как говорится, горбатого могила исправит, — вздохнул он. — Видно, звезда нашей семьи уже закатилась. Ни ты, ни я тут ничего не сделаем. — Но тут же выражение растерянности на его лице сменилось выражением решимости, глаза снова загорелись, и он добавил: — Но пока я жив, я буду стоять на своем.