Кэ-ань, Кэ-дин и госпожа Ван от удивления не могли вымолвить ни слова. Вот уж чего они не предвидели! Они считали, что слишком хорошо знают Цзюе-синя, думали, что могут вертеть им как угодно. Но теперь самый слабовольный человек заговорил решительно.
— Не будь обидчивым, Цзюе-синь. Господин Кэ-ань совсем не хотел оскорбить твою мать, эти слова он сказал нечаянно, в запальчивости, — вступилась Чэнь итай за Кэ-аня.
— Нечаянно или нарочно — с меня довольно! — прерывающимся голосом перебил ее Цзюе-синь. — Я заплатил по вашим вкладам, выкупил ваши акции, купил гроб для вашей служанки, заплатил за то, что из колодца вытащили труп вашей дочери, а вы разбили семью и хотите погубить меня? Вы свели в могилу мою жену, выгнали моего брата, и вам все мало? Я не боюсь вас, мне недолго осталось жить, от судьбы не уйдешь, но я рассчитаюсь с вами!
Больше я не желаю позорить память родителей, — и, не обращая на них внимания, Цзюе-синь повернулся и взбежал по ступенькам. Боясь, что он сделает что-нибудь необдуманное, Цинь побежала за ним. Цзюе-синь, увидев ее, замедлил шаги и, еле сдерживая рыдания, пошел к себе, сопровождаемый сестрой.
В своей комнате он увидел Цзюе-миня и Шу-хуа и сразу сказал:
— Брат, сестра, я больше не буду козлом отпущения.
Сев на стул и не вытирая струившихся из глаз слез, он опустил голову на письменный стол и горько зарыдал.
— Цзюе-синь! — участливо позвала Цинь. Цзюе-синь не ответил.
— Ничего, пусть поплачет немножко, — остановил ее Цзюе-минь. — Ведь ты говорила только что, что не может быть вечной осени. Осень, кажется, близится к концу, — помолчав, добавил он.
Цинь взволнованно посмотрела на Цзюе-миня и понимающе кивнула.
В это время быстрой походкой вошла Цуй-хуань. Цинь, глядя на ее расстроенное лицо, ласково сказала:
— Цуй-хуань, подай барину умыться.
Казалось бы, здесь автор может отложить перо. Те читатели, которые любят в романах благополучную развязку, будут, конечно, разочарованы. Найдутся и такие, которые возразят: «Ведь история семьи Гао еще не закончена!» Но, дорогие читатели, согласитесь, что не имеет конца и сама жизнь. И люди, исполненные жизненных сил, то есть те, жизнь которых наполнена богатым содержанием, могут прожить долго и совершить многое.
Что же касается семьи Гао, то я могу сообщить вам о ней еще кое-что. Я приведу здесь отрывок из письма Цзюе-синя его брату Цзюе-хою (письмо написано осенью следующего года):
«…я опять много месяцев не писал тебе. Каждый день все собирался написать, но был так занят с утра до вечера, что до письма буквально не доходили руки. И сейчас, когда выдалась свободная минутка, я чувствую необходимость поговорить с тобой о наших «семейных событиях».