* * *
Выйдя из номера, Орел знаком приказал Барсу следовать за ним. Они прошли в конец коридора и остановились у двери черного хода. Затем Орел развернулся и легкой трусцой побежал обратно к лифту. Барс — за ним. Орел остановился и посмотрел на часы:
— Ровно двадцать секунд, — произнес он полушепотом и двинулся дальше.
В конце коридора в неглубокой нише были скрыты металлические двери еще одного лифта — грузового. Орел нажал кнопку вызова. Кабинка спустилась быстро и плавно, но сами двери открылись с противным скрежетом.
— Не забудь смазать! — приказал Орел.
Барс молча кивнул.
Этажом ниже они прошли размеренным шагом до просторного холла, украшенного пейзажами неизвестных художников. Орел взглянул на часы.
— И тут ровно двадцать, — констатировал он. — Что ж, отлично. Здесь мы и примем партнера. Если все пройдет гладко, спустимся в ресторан обычным лифтом. А если нет — прорываться будем туда.
Они спустились по лестнице, где на предпоследнем уровне обнаружилась еще одна дверь, ведущая в коридор. Один конец упирался в кухню ресторана, а другой выводил на технический двор отеля, куда подъезжали грузовики с продуктами и мусоровозы.
Пройдя через пустой в это время двор, Орел и Барс вышли на залитый огнями многолюдный бульвар.
— Пожалуй, и это нам на руку, — заметил Игорь. — В людной толпе проще затеряться.
Он внимательно огляделся: небо заслоняли высокие основательные здания, чудом уцелевшие в последних мировых войнах. Тяжелые балконы, покоящиеся на надежных руках атлантов и кариатид, выдвинутыми вперед челюстями жевали тепловатый воздух. Фасады утопали в замысловатой фигурной лепнине. А нижние этажи домов смотрели на улицы широко раскрытыми глазами витрин магазинов, кафе и ресторанов.
— Я вычитал в путеводителе, что во время войны Будапешт был буквально стерт с лица земли, — задумчиво произнес Игорь, когда они уселись за столик одного из открытых кафе. — Наши постарались.
— И что с того? — отозвался Орел. — Мы им велели дружить с Гитлером и нападать на Советский Союз? Как говорится, за что боролись, то и получили. Меня гораздо больше волнуют Псков или Смоленск. Тоже ведь красивые были города. А теперь что? До сих пор не отойдут от войны. А многие вообще никогда не оправятся. Например, Ржев — древнейший город, а что от него осталось?
— Так и я о том же, Володя. Почему они за несколько десятков лет умудрились отстроить город так, будто и не было войны? А у нас до сих пор можно найти развалины того времени. А если что и воссоздали, то так, что не поймешь, сколько этому городу лет — пять или пятьсот.