Вторую особенность иллюстрируют несколько видов аргументов в пользу двух принципов справедливости.
Таким образом, если мы можем утверждать, что эти принципы дают работающую теорию социальной справедливости и что они совместимы с разумными требованиями эффективности, тогда эта концепция гарантирует удовлетворительный минимум. Нет особого смысла пытаться добиться лучшего. Таким образом, цель многих аргументов, особенно в части второй, состоит в том, чтобы через применение их к некоторым главным вопросам социальной справедливости показать, что два этих принципа представляют собой удовлетворительную концепцию. Детали аргументов связаны с философскими целями. Более того, этот ход мысли окажется практически бесспорным, если мы сможем установить приоритет свободы. Ведь этот приоритет влечет, что люди в исходном положении не имеют желания гнаться за большими приобретениями ценой основных равных свобод. Минимум, гарантированный двумя принципами в лексическом порядке, это не тот минимум, который стороны хотят подвергать риску ради больших экономических и социальных преимуществ (§§ 35–37).
Наконец, третья особенность имеет дело с вопросом, возможно ли, чтобы другие концепции справедливости приводили к институтам, которые стороны могут найти нетерпимыми. Например, иногда говорят, что при определенных условиях принцип полезности (в любой форме) оправдывает если не рабство и крепостное право, то, во всяком случае, серьезные нарушения свободы ради большей экономической и социальной выгоды. Нет необходимости обсуждать здесь истинность этой точки зрения. Она нужна нам пока только для иллюстрации того, что концепции справедливости могут привести к таким результатам, которые стороны не готовы принять.
И если есть под рукой готовая альтернатива в виде двух принципов справедливости, гарантирующих удовлетворительный минимум, то для сторон неразумно, если не иррационально, не реализовать эти условия.
Таков краткий набросок особенностей ситуаций, в которых правило максимина и аргументы в пользу двух принципов справедливости, подходящие для этих случаев, являются полезными. Таким образом, если перечень традиционных взглядов (§ 21) представляет возможные решения, эти принципы могли бы быть выбраны согласно правилу максимина. Исходное положение достаточным образом проявляет эти специальные особенности, что крайне важно при учете фундаментального характера выбора концепции справедливости. Эти замечания о правиле максимина имеют лишь цель прояснения проблемы выбора в исходном положении. Я заключу этот параграф рассмотрением возражений, которые могут быть сделаны против принципа различия; это приводит к другому важному вопросу. Суть возражений заключается в том, что поскольку нам нужно максимизировать (подверженные обычным ограничениям) перспективы наименее преуспевающих, кажется, что справедливость крупномасштабных прибавок и убыли в ожиданиях более преуспевших может зависеть от небольших изменений в перспективах тех, кто находится в наихудшем положении. Пример: дозволены предельные контрасты в богатстве и доходах, при условии, что они необходимо приведут к подъему ожиданий наименее удачливых в самой малой степени. Но в то же самое время подобные неравенства, благоприятствующие более преуспевшим, запрещены, когда находящиеся в худшем положении теряют последнее. И все же кажется экстраординарным, что справедливость увеличения ожиданий лучше устроенных, скажем, на миллион долларов, должна Я зависеть от того, увеличатся или уменьшатся на цент перспективы наименее преуспевших. Это возражение аналогично следующей известной трудности с правилом максимина.