Правление закона также подразумевает и предписание, согласно которому подобное трактуется подобным образом. Люди не могли бы регулировать свои действия с помощью правил, если бы это предписание не выполнялось. Конечно, эта идея уводит нас не слишком далеко, так как мы должны предполагать, что критерии подобия даны посредством самих юридических правил и принципов, которые используются для их интерпретации. Тем не менее, предписание, согласно которому в подобных случаях должны применяться подобные решения, значительно ограничивает свободу действий судей и других представителей власти. Это предписание заставляет их обосновывать различия, которые они проводят между людьми, с помощью указания на соответствующие юридические правила и принципы. В каждом конкретном случае, если правила очень уж трудны и нуждаются в 'интерпретации, оправдать произвольные решения может оказаться и нетрудным. Но с увеличением количества случаев конструировать возможные обоснования для пристрастных решений становится все труднее. Требование последовательности распространяется, конечно, на интерпретацию всех правил и на обоснование на всех уровнях. Со временем продуманные аргументы для дискриминационных решений формулировать становится все труднее, а попытки это сделать становятся все менее настойчивыми.
Это предписание работает во всех случаях беспристрастного рассмотрения (equity), т. е. когда исключение должно быть сделано лишь в тех случаях, если установленное правило наталкивается на неожиданное препятствие. Но с одной оговоркой: так как четкая линия, отделяющая эти случаи-исключения, отсутствует, наступает момент, как и в случаях интерпретации, когда решающим может оказаться практически любое различие. В этих случаях срабатывает принцип авторитарного решения, и достаточным является вес прецедента или объявленного вердикта21. Предписание, согласно которому не бывает преступления без закона (Nullum crimen sine lege), и подразумеваемые следствия также вытекают из понятия правовой системы. Это предписание требует, чтобы законы были известны и целенаправленно распространялись, чтобы их смысл был точно определен, чтобы законодательные акты носили общий характер, как в выражении, так и в намерении, и не использовались для нанесения вреда определенным индивидам (лишения прав конкретных людей), чтобы, по крайней мере, наиболее серьезным нарушениям давалось строгое толкование, и чтобы уголовные законы не имели обратного действия и не были во вред тем, к кому они имеют отношение. Эти требования в неявном виде присутствуют в идее регулирования поведения с помощью общественных правил, так как если, скажем, законодательные акты неясны в том, что они предписывают или запрещают, гражданин не знает, как он должен себя вести. Более того, хотя время от времени и могут встречаться случаи лишения прав конкретных людей или обратного действия закона, они не могут быть устойчивыми и характерными чертами системы, если только она не преследует какой-либо другой цели. Тиран может изменять законы без предупреждения и соответствующим образом наказывать (если так можно выразиться) своих подчиненных, так как ему доставляет удовольствие наблюдать, сколько времени у них уходит на то, чтобы вычислить эти новые правила, следя за наказаниями, которые он налагает. Но эти правила не были бы правовой системой, так как они не служили бы организации социального поведения, обеспечивающего основу для оправданных ожиданий.