— Извините, мадам, что заставил вас ждать,— сказал адвокат, снимая шляпу.
— Это не имеет никакого значения, — ответила молодая женщина со странной грустной улыбкой, которая поразила ее собеседника.— Я вас слушаю.
— Постараюсь быть кратким, мадам. В двух словах— вы мне нужны! И когда я говорю «мне», можете считать, что «нам» — вашему мужу и мне.
— Вы в этом уверены, мэтр? — ответила она с сомнением.— После преступления Жак сделал все, чтобы избежать встречи со мной. Я старалась увидеться с ним в тюрьме, но он всегда отказывался. Кажется, он сознательно избегает меня. Почему?
— Пока я еще не могу ничего объяснить, мадам. Я пытаюсь разобраться, сомневаюсь... Единственное, что я точно знаю, потому что чувствую это,— вы можете, вы должны мне помочь!
— Я тоже хочу этого, мэтр!
— Тогда почему, мадам, вы не захотели оказать эту услугу моим предшественникам?
— Я не доверяла им. Они смотрели на моего мужа только как на средство для того, чтобы утвердить себя в общественном мнении. Уже одно то, что эти так называемые защитники были убеждены в виновности Жака, в то время как я-то знаю, что Жак не убивал!
— Какие основания у вас утверждать это, мадам?
— Интимное, глубоко личное чувство. Жак не способен убить! И у меня больше оснований, чем у кого бы то ни было, утверждать это, потому что никто не знает его лучше меня.
— Не сомневаюсь в этом, мадам. Именно поэтому вы можете очень мне помочь.
— Нет, мэтр! Я могла бы быть вам сколько-нибудь полезной, если бы Жак хотел, чтобы его защищали. Но он не хочет. Он хочет, чтобы его осудили. Я знаю это, знаю! Ни вам и никому в мире не удастся проникнуть в его тайну, если даже мне это не удалось на теплоходе во время допросов сразу после преступления.
— Как бы это ни противоречило моим первоначальным выводам, должен вам признаться, мадам: я убежден, как и мои предшественники, что ваш муж — единственный убийца молодого американца. Уйма доказательств в подтверждение этому: отпечатки пальцев, собственные признания...
— Но почему всем вам хочется, чтобы он убил человека, которого не знал, о существовании которого даже не подозревал?
— Вы одна, мадам, в состоянии помочь мне ответить на это «почему». У меня есть все основания думать: мотивы этого преступления настолько серьезны — впрочем, я вчера через переводчика уже дал знать об этом вашему мужу,— что для меня не составит труда его оправдать.
Молодая женщина, прежде чем ответить, посмотрела на адвоката долгим взглядом.