— Лучше не придумаешь, — вздохнул Эд. Его улыбка коснулась Жанет сквозь зыбкое пламя свечи, и легкая дрожь пробежала по ее спине. — За вами первый вальс.
Она резко выпрямилась.
— Но я не собираюсь на танцы.
— Почему? Вечером здесь больше нечего делать!
— Я не танцую.
— Я научу вас.
— К тому же я не одета.
— О, это пустяки, просто нужно кое-что подкорректировать. — Сидите и не двигайтесь.
Она остолбенела, с недоумением глядя на него. Эд протянул руку, и шелковая лента в одно мгновение соскользнула с ее волос.
— Вот так гораздо лучше, — сказал он мягко, когда темные локоны свободно упали ей на плечи, потом наклонился вперед и быстрым движением расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки.
Жанет вскинула руку, пытаясь остановить его. Кровь бросилась ей в лицо.
— Вы соображаете, что делаете?
— Ничего особенного. Просто небольшой художественный беспорядок! — С абсолютным спокойствием он завязал ей ленту бантом на груди. Затем поднял девушку на ноги, заставляя посмотреть в зеркало над камином. — Итак, Золушка, вы можете отправляться на бал!
Она неохотно взглянула на свое отражение и ахнула от удивления. Ее щеки пылали румянцем, глаза казались огромными. Темный бант на груди оттенял нежную кожу в дразнящем вырезе блузки. Я выгляжу совсем по-другому, подумала Жанет, и так не похожа на себя!.. Их глаза встретились в зеркале.
— Скажите, мисс Паркер, кто-нибудь называл вас Дженни?
— Нет, никогда, — ответила она.
— Тогда сегодня я буду называть вас так.
Пробираясь до калитки
Полем вдоль межи,
Дженни вымокла до нитки
Вечером во ржи…
— промурлыкал он и, став вдруг серьезным, сказал: — Потанцуй со мной, Дженни, пожалуйста!
Эд смотрел на нее в упор, словно гипнотизируя. И Жанет почему-то не могла разрушить эти чары и отвести глаза, как ни пыталась. Она лишь судорожно искала повод, чтобы отказаться и… спастись! Потому что уже ясно осознавала, что погибает… Но вместо этого, вопреки здравому смыслу и наперекор всем разумным доводам, на секунду прислушавшись к биению своего сердца, она вздохнула и сказала:
— Хорошо.
Они шли через поляну к деревенскому клубу, и Жанет еле поспевала за широким, размашистым шагом своего спутника.
Почему я делаю это, спрашивала себя девушка. Ведь у нее были свои собственные планы. Почему она все же идет на деревенские танцы с этим местным сердцеедом, который слишком много о себе воображает? И который, хочет она это признать или нет, обладает чем-то большим, чем просто сексуальная привлекательность. Он определенно принадлежал к тому типу мужчин, которых Джоанна Остер привыкла остерегаться.