— Пожалуйста, не жди благодарности и не думай, что я приму твое предложение! Я не нуждаюсь в благотворительности. — Она снова протянула руку. — Отдашь ты мне чемодан или нет?
— Раньше завтрашнего вечера ты не улетишь. Не могу же я бросить тебя здесь на произвол судьбы. Этот грех будет тяжелым камнем лежать на моей совести всю оставшуюся жизнь, — снова, едва сдерживая улыбку, сказал Эдвин.
— Однако твоя совесть позволила тебе заманить меня сюда под благовидным предлогом? — все еще не унималась Жанет.
— Но работа ведь есть, почему бы не использовать этот шанс? Позволь мне отвезти тебя в «Этуаль» и познакомить с твоей хозяйкой. По крайней мере, на эту ночь у тебя будет крыша над головой. Если ты все же захочешь уехать, обещаю: завтра первым же самолетом отправлю тебя в Англию.
— Хорошо, — неохотно согласилась Джоанна. Честно говоря, ей вовсе не хотелось одной, с тяжелым чемоданом, прочесывать улицы незнакомой Ниццы в поисках дешевого жилья. — Да, еще один вопрос, — снова остановила она Эдвина. — Если мадам Вердье отпадает, с кем я буду работать?
— С моей мачехой, — ответил он и решительно направился к залитой солнцем площади.
В машине работал кондиционер, но даже это не остудило ее щек, пылающих от гнева. Жанет неподвижно сидела рядом с Эдвином, невидящими глазами следя за проносящимся за окном пейзажем. Тем не менее она сознавала, что Поль, водитель, специально выбирает маршрут так, чтобы показать ей все красоты морского побережья от Ниццы до Канна. Даже Эдвин оживился, когда показались знаменитые курорты, но Жанет это не трогало. Ее беспокоила только его близость в замкнутом пространстве машины. Влипла, как муха в кусок янтаря, сердито подумала она, не уставая удивляться собственной наивности. Как можно было поверить, что подобная работа может, что называется, упасть с неба? Но она ведь так надеялась на удачу, так хотела изменить свою жизнь!.. Следовало бы помнить, что от Эдвина так просто не отделаешься, выговаривала она себе, не понимая, почему все же едет с ним бог знает куда.
Канн — с роскошными, покачивающимися на волнах яхтами и фешенебельными отелями и ресторанами — остался в стороне. Машина преодолевала теперь бесконечные холмы. Казалось, поездка длится невероятно долго. Наверное, это ощущение тоже было вызвано близостью Эдвина. Его сильные стройные ноги почти касались ее бедра, закатанные рукава рубашки открывали загорелые, красивые руки. Ноздри Жанет трепетали от знакомого, принадлежащего ему одному запаха. На его теле нет ни дюйма, не известного моим рукам и губам, с горечью думала она, а сейчас мы сидим здесь как чужие. Молчание становилось невыносимым.