— Помогло?
— А как же! Как все нормальные девушки, сделала по одной дырке на ухо. Я сережки подарил золотые с красными камушками… как его?.. с рубинчиками.
— Носит?
Простой вопрос заставил Виктора задуматься. Он почесал макушку, развел руками:
— Вроде.
— Скажу вам как педагог, ежедневно имеющий дело с подростками. Если ваша дочь носит старомодные золотые сережки с рубинчиками, значит, либо она — исключительно сильная личность, выдерживающая насмешки подруг с пирсингом, либо задавленная страхом перед вами несчастная девочка.
— А ведь точно! — почесал бороду Виктор. — Не видел у нее в последнее время моих сережек.
— Что и требовалось доказать.
— Между прочим, у вас самой дети есть?
— Двое. Сыну десять. А дочери…
Не успела договорить, как хлопнула, железно звякнула дверь подъезда. Мы одновременно вскочили на ноги. Кричали, перебивая друг друга:
— Сюда! На помощь! Мы застряли! Пожалуйста, помогите!
— К лифту! Подойдите к лифту! Кто там? Эй! Спасайте!
И замолчали вместе, прислушиваясь. Раздался звук дерганья за ручку двери лифта. После нескольких попыток дверь распахнулась. Нашему взору предстали старенькие кроссовки и потрепанные края джинсов. Их обладатель присел на корточки и уставился на головы пленников.
— Елена Петровна?
— Панкин! Гриша!
Легок на помине! Не успела ничего сказать, как Виктор приказал:
— Пацан! Быстро! Пулей лети к диспетчеру ЖЭКа и скажи, что мы застряли.
Гриша на него ноль внимания.
— Елена Петровна, а чё вы тут делаете, а?
— Шла к твоей маме, — вынуждена была честно признаться, — но, как видишь, лифт сломался.
— А зачем вам моя мама?
— Гриша! Не думай, я не собиралась на тебя жаловаться…
— Да что вы антимонии разводите? — перебил Виктор. — Кому сказано? Лети…
— Гриша, позови, пожалуйста, свою маму. — Теперь я перебила Виктора.
— Ее дома нет.
— Гришенька, она дома. Я разговаривала с ней два часа назад, предупредила о своем визите.
Это было очень неудобно: разговаривать с мальчиком, сидящим на корточках, когда твоя голова находится на уровне его ступней.
— Слушай, ты, мелкий! — встрял Виктор. — Тебе русским языком сказано: позови взрослых! Двигайся!
— Ага, сейчас! — выпрямился Гриша. — Разбежался!
Мы увидели удаляющиеся кроссовки.
— Что вы наделали! — тихим злым шепотом проговорила я. — Как с ним разговаривали! Никуда он не пойдет и никого не позовет!
— То есть как это? Он что, больной?
— Битый час вам рассказывала, какой это сложный ребенок.
— Да нет! — в сомнении покачал головой Виктор. — Сейчас он кого-нибудь приведет.
— И не надейтесь!
Через десять минут томительного ожидания стало ясно, что я абсолютно права, никто не спешил нас вызволять.