Но двое из этих троих не предполагали, какое будущее в скором времени их ждет. Они должны были превратиться в послушных роботов, и от любого из них в случае неподчинения или какого‑то сбоя можно было избавиться, как говорится, без шума и пыли…
Страшное злодеяние чеченских террористов возмутило и Аристарха Петровича. И он со всей искренностью осудил их преступление. Во–первых, Молоканов не любил резких перемен, во–вторых,
предпочитал лично владеть ситуацией и руководить по собственному усмотрению.
Сообщение о захвате застало его во время сексуальных баталий со свеженькой проституткой. Позвонил преданный Боня.
Ты чего, дружок, забыл, о чем я тебе говорил? Никогда меня не беспокоить, если я предупреждаю об этом, — недовольно произнес Молоканов.
Я рискнул, хозяин, чтобы потом вы не рассердились еще больше за то, что не сообщил сразу, — обреченно проговорил его телохранитель.
Вот даже как! Ладно, говори, там посмотрим, что с тобой делать: всыпать по первое число или наградить…
Полчаса назад всех зрителей мюзикла «Норд- Ост» захватили чеченские террористы!
Да ты в своем уме? Мой сын на днях там был: в зале же около тысячи мест…
— Захвачено около восьмисот человек, в том числе и несколько десятков детей!
Вот суки! — выругался Аристарх Петрович. — Все настроение испортили, паразиты!
О ком ты, милый? — томно потянувшись, спросила проститутка–кореянка и полезла к нему с поцелуем.
Вали отсюда! — грубо оттолкнул ее Молоканов. — Там террористы людей захватили, того гляди взорвут все, а ты со своими нежностями лезешь…
Кого захватили?
Всех зрителей «Норд–Оста»! — Молоканов взял телевизионный пульт и включил НТВ.
Как раз в тот момент показывали интервью с главарем террористов. Вокруг него стояли совсем молодые чеченки, увешанные поясами со взрывчаткой, и чечены в масках. У женщин были пистолеты, в руках мужчин — автоматы.
Никто из нас не боится смерти, и все готовы
умереть во славу Всемогущего! Аялах акбар! — выкрикнул чеченец, и его соратники подхватили:
Аллах акбар!
Аллах акбар!
Господи! — всплеснула кореянка руками. — Там же мои родители и сестренка! Я сама доставала им билеты! — Из ее глаз мгновенно хлынули крупные слезы отчаяния.
Вскочив с кровати, девица быстро оделась и повернулась к Молоканову:
Я пойду, Арик?
Конечно, иди… Боня тебе заплатит…
А… — отмахнулась она, — потом, все потом!..
Тебя отвезти?
Нет, дорогой, я на машине.
Когда проститутка ушла, Аристарх Петрович, не отрывая глаз от экрана, накинул халат, сунул ноги в тапочки и отправился к Водоплясову, чтобы даже эту трагедию использовать в качестве аргумента в деле «перевоспитания» своего партнера.