– Вряд ли, – прочитал его мысли напарник. – Угнал лодку, разбил, испугался. Прячется на берегу. Или его проходящий катер снял. Я свяжусь с управлением, может быть, кто-то видел.
Первый кивнул. Они забрались в катер и повели его на малой скорости вперед, вдоль берега. Спустя некоторое время офицер добавил:
– На всякий случай, пусть патруль проверит шоссе вдоль берега. А вдруг?
– Это вряд ли, – сказал напарник. – Но сейчас свяжусь.
По его мнению, Бьорн Эгиль, «рост сто шестьдесят пять, плотное телосложение, темно-русые волосы, голубые глаза, пятнадцать лет, угон лодки, побег из дома», так вот этот непутевый парнишка покоился где-то в глубине фьорда. Полицейский слишком много повидал на своем веку, чтобы верить в счастливый конец подобных историй.
* * *
Дженни провалялась на кровати до ужина. В какой-то момент она провалилась в легкую дремоту, и ей пригрезилось, что Лас рядом – совсем близко, протянешь руку и почешешь за ухом, пощекочешь ему усы. А он в ответ урчит и подходит все ближе, глаза его горят все ярче, и Дженни чудится, что он что-то говорит ей…
Потом она проснулась. И стала думать про Арвета. Он ничего не сделал, когда пришла полиция. Ничего…
«А что он мог? – спросила у себя Дженни. – Не стрелять же в них? Никто ничего не может сделать. Надо забыть о чудесах».
– Дженни, ты пойдешь на ужин? – В комнату заглянула Анни. – Все уже собрались внизу.
– Да, спускаюсь.
«Надо жить дальше», – повторила она и поплелась в гостиную. Аппетита не было совершенно.
За столом в гостиной собрались десять девушек – самой младшей было лет двенадцать, самой старшей была Йоханна, которая встретила ее неласковым взором.
– Ребята! – поднялась Анни. – У нас сегодня пополнение. Знакомьтесь – это Дженни. Она из Англии, так что общайтесь при ней, пожалуйста, по-английски.
– Здрасте. – Девушка застыла у стола в неудобной позе – уже не стояла, но еще не села. – Очень рада и все такое. Всем, в общем, привет.
– Привет, Дженни, – улыбнулась психолог. – Мы все очень рады. Да?
Девушки отозвались нестройным хором, общий смысл которого сводился к тому, что, мол, они тоже безумно счастливы и ждут не дождутся, когда же Дженни вольется в их дружную семью.
Дженни хмуро кивнула, уселась за стол. Больше всего ей хотелось сейчас забиться под одеяло и пролежать там лет тридцать, не меньше. А когда выберется, все проблемы будут уже решены и забыты.
Что именно давали на ужин, она не запомнила – какая-то рыба с гарниром. Уж больно откровенно ее рассматривали обитатели «временного приюта для подростков с трудностями общения» – так, что кусок в горло не лез. Дженни быстренько смела все с тарелки, залпом выпила морс и намылилась смотаться наверх, но из-за стола почему-то никто не торопился. Анни выразительно поглядела на нее, и Дженни решила еще посидеть.